Лебедев Andrew - Орёлъ i соколъ

В вертолете расшибся и не на войне, а так – на лыжах на горных собрался, а вертолет за провода зацепился и…

А Старцев его любил. И во всем копировал. Хоть и не догадывался, что не окажись он тогда… Не окажись он – капитан Старцев – тогда, когда летали на ТОТ караван – в госпитале со сломанной ключицей… То все равно Невядь пришел бы домой вдвоем с майором Кондратьевым. А потери десантуры составили бы не восемь человек, а девять… Потому как "стебку" Невядю – лишние свидетели были не к чему.

Старцев прибыл в Новочеркесск двумя вертушками.

"Двадцать четвертый" или попросту "крокодил", постоянно отстреливая тепловые ловушки и ощетинясь пушками и кассетами НУРСов, прикрывал посадку "восьмого", из которого шустро, по-десантному, выпрыгивали офицеры в камуфляже – и начальник штаба полковник Синицын, и начальник разведки майор Грабарь, и командир штабной роты капитан Клещук…

И едва коснувшись ботинками асфальта площади Ленина, где кроме памятника Ильичу, несмотря на середину жаркого майского дня – не было ни души, Старцев затребовал связь с дивизией, и только махнул пилоту "восьмого", – мол, улетай, а нето еще подцепят тебя "Иглой" или "стингером".

Танкисты первого батальона дивизии уже были где-то в полу-часе хода от Новочеркесска. Они видели их сверху еще десять минут назад. Теперь надо было установить связь с оставшимися в городе милиционерами, уяснить где противник и обложить Султана так, чтобы ни один бородатый не смог бы выскочить.

– Товарищ генерал-майор, здание под штаб подходящее нашли.

– Чей это дом?

– На почтовом ящике написано – Кравченко, но, видимо, никто не живет. Обзор удобный сразу на две улицы, в саду окопчики отрыть можно, и стены надежные – кладка в два кирпича – из гранатомета не возьмешь.

– Добро.

– Товарищ генерал-майор, разведка докладывает из района больницы. Прибыли туда силами взвода на двух БРДМах. Чехи бьют из ДШК и "мухами" кидаются.

– Кто? Селиванов? Дай его мне. Береза? Это Туча здесь. Ты броню побереги.

Отойди за дома.

Старцев поморщился. На его частоту настроился мусульманин.

– Это ты, Старцев? Что позывной такой мрачный придумал себе? Ты начальника штаба накажи, пусть он тебе другой позывной – праздничный придумает, "могила" или "гроб". Скоро тебе и то и другое понадобится.

Дом, выбранный под штаб, оказался недостроенным трехэтажным коттеджем какого то "нового русского". Старцев легко вбежал на второй этаж, куда из просторнейшего холла вела широкая некрутая лестница. Выглянул в не застекленное окно. "Нет, повыше бы подняться"! Огляделся, вот и еще одна лестница наверх – винтовая.

Загремел подковками ботинок по стальным ступенькам. А можно и еще выше подняться, оказывается. Архитектор для хозяина смотровую башенку тут придумал. "Ага, и совсем другой коленкор! В бинокль все окраины городка видать".

Вслед за генералом поднялись Синицын с винтовкой СВД в руках и Клещук с рацией.

– Товарищ генерал-майор, тут сам Ходжахмет на связи, он с вами говорить хочет.

Старцев взял рацию и встал к тому оконцу, что глядело в сторону больницы.

– Старцев, ты скажи своим танкистам, что в больнице много женщин. Не надо им стрелять.

– А ты выходи из больницы без оружия с поднятыми руками и белым флагом, тогда стрелять не будем.

– Старцев, тут женщина, главный врач, она с тобой говорить хочет.

Старцев поморщился, что то в трубке затрещало.

– Алексей Филиппович, вы меня помните, я Заманская Софья Давыдовна – главный врач. Вы меня помните, мы еще сыну вашему здесь гланды удаляли. Алексей Филиппович, здесь триста пятьдесят семь больных. В родильном отделении больницы двадцать семь грудных детей, роженицы, персонал, преимущественно девочки совсем молоденькие. Стрелять нельзя. Нельзя стрелять, Алексей Филиппович.

Старцев щелкнул переключателем.

– Не надо пока меня с ним соединять, Ходжахмет женщин убивать не станет. Вот когда мы его обложим, тогда он за ними, как за щитом, на прорыв пойдет. Влипли, мы, Саня. То есть, не мы влипли, а менты да ФСБ, что проморгали Ходжахмета, как он в город пролез. Они влипли, а разгребать – все одно – нам.

Саня – полковник Синицын, наблюдал больницу через оптику своей СВД.

– Первый батальон подошел. Танки вижу.

– Дай мне Трофимова… Леша? Пошли за мной коробочку на пеленг. Я тут возле площади Ленина. Машины побереги. Стрелков окопай. И никакой большой стрельбы!

Один гражданский в больнице погибнет – я с тебя голову сниму.