Тарас Асачёв - Тёмная сторона [litres]

Тело пирата завалилось на бок. Я подошел и выдернул клинок из его груди. Сабля стала мерзко мокрой, а потом и вовсе разлилась черной водой по всему полу. Ни шанса врагу. Наклонившись, я поднял с пола голову пирата, подкинул ее и точным ударом ноги выбил ею оконное стекло. Пусть на улице полежит…

Бориса я нашел в углу комнаты. Бедное, маленькое черное тельце лежало без головы на полу в небольшой лужице крови. И сколько я ни осматривался, голову ворона я так и не нашел. Стало невыносимо тоскливо. Мой компаньон пал в битве. Но он всегда будет нашим героем. Я положил тело ворона за пазуху и вышел из дома. Там меня уже ожидали…

Штурма города не происходило, из-за чего Шут сделал вывод об обычной осаде с целью заморить нас голодом. Я идею не поддержал. У нас еще не все погреба пусты, да и колодцы наши полны воды. Плюс у нас есть ведьмы, что могут вызвать дождик и напоить всех желающих. А вот снаружи несколько тысяч глоток, которые хотят жрать постоянно. Долго они нас морить смогут? Но тогда в разговор вступил Рон.

– В давние войны монахи ордена насылали «Блаженство» на осаждаемые города. Это не убивает, на оборот, это приятно, но делает людей более уязвимыми, так как при этом люди чувствуют опьяняющую радость и блаженство. Да и многие болезни проходят. И кстати, здоровье их тоже улучшается. Может, нам предстоит это ощутить на себе? – виновато посмотрел на нас Рон.

– Ты бы сплюнул, пока не накаркал. И чего раньше-то молчал? Забыл? – сказал я, глядя на виноватого Рона. – Как с этим бороться? Если на нас эта гадость пойдет?

– Темные или светлые души не воспринимают зов на благодать, но остальные будут ощущать его с каждым часом все сильнее.

– Здорово! Теперь у нас будет девять из десяти человек вялые и довольные… – раздосадованно выразил я общую мысль.

– Медведь! Ты как себя чувствуешь? – повернулся Шут к начальнику гарнизона.

– Отлично… Ой-ё… – он сразу замялся. – Это плохо? Да?

– Плохо, – подтвердил я. – Алекс, бегом за Верееной. Будем отвечать симметрично. Они у нас еще попляшут… – Хоть в этот раз наш разведчик не спорил.

Ведьма пришла с тремя черными стрелами. Следы ее проклятья я видел еще на подходе. Сильная, должно быть, штука, раз так фонит.

– Только ни в коем случае нельзя прикасаться к наконечникам, – строго сказала ведьма. – Даже тебе, палач, и пробовать не стоит.

– Да понял я, – я взял стрелы с черными наконечниками и повернулся. – Кто у нас из лука лучше всех стреляет?

Лучница нашлась, да не простая, а всадница, что увеличивало наши шансы на успех. И это была та самая девушка Пешта, которую ранил Алекс в первый день в Кампфе. Однако были и свои мелкие сложности.

– Я не согласен!!! – вскрикнул Алекс. – Она же страшная, как лошадь!

– Все мы несем определенные потери и жертвы. Это твоя плата, – успокаивал я Алекса и заманивал его в руки Шута. Не срослось, едва разведчик почувствовал засаду, как кинулся в сторону. Благо Медведь был рядом, и он вместе с тремя латниками схватили прыткого Алекса. – Блин, Алекс, от тебя требуется всего лишь согласие и выполнение договоренности. Если она умрет, так и вообще не надо будет ничего делать.

– А если нет?!! – он бился в истерике. Однако успокоился и обмяк в руках. – Ладно, я согласен, но пусть бьет по командирам…

Алексу… не повезло. Девушка выскочила из ворот на моем коне и подошла достаточно близко к войскам противника. Они, наверно, приняли ее за нашего представителя, поэтому стрелять начали только после ее точно пущенной стрелы. И ведь даже не ранили ее. На Алекса было жалко смотреть, но он ушел вместе с ней, отрабатывать сделку. Темная она, наша. Что хотела – то и получила. И главное – она выполнила все в точности. Стрела пробила ногу командиру лучников, со стороны это выглядело как досадный промах, но мы начали надеяться.

В стенах нашего города начались изменения уже на рассвете. Люди устали и расслабились. Эйфория покоряла сначала слабых, а потом уставших. Медведь прямо сказал, что хочет пойти в баню и полежать на полочке, после чего получил по лицу и пришел в норму, минут на двадцать. Время играло против нас. Если сейчас начнется бой – мы выступим все, но через пять-шесть часов нам уже будет нечего противопоставить. Тролли и наша четверка спокойно переносили наведенную эйфорию. Но время шло, армия слабела.

– Я полагаю, у них заражение уже далеко зашло? – сказал я, вглядываясь на армию перед рассветом. Темные всполохи мелькали среди людей.