Геннадий Башунов - Злая Игра

Кто-то схватил меня за волосы и проволок по камням. Швырнул меня о неровную твёрдую землю. Стальная хватка сжала рану…

Боль пронзила мою ключицу, но второй приступ мучений, куда худший, коснулся моей головы — в неё будто вогнали раскалённый стальной прут. Я открыл рот, чтобы закричать, но из него вырвался лишь поток крови и желчи.

— Так не пойдёт, — сказал Комок голосом Алексея. — Я не могу оставить тебя без компании.

Третья вспышка боли, четвёртая… Я уже знал, что их будет шесть — от первого прикосновения и по счёту каждой из голов — и приготовился к этому.

— Был я один, теперь будет пять собеседников. А то с кем тебе говорить, когда меня не станет?

Последняя. Я взвыл, когда жизнь начала возвращаться в моё тело. Я корчился, стенал и скрёб пальцами правой руки бесформенный сгусток там, где должна быть левая рука.

— Вот так, — насмешливо сказал Комок. — Вот так. Люди должны кричать, когда им дают жизнь. А мне нужно кое-что сделать.

Когда ко мне вернулось зрение, я увидел, что Комок стоит лицом ко мне и улыбается. Черты его лица были ещё уродливей, чем в том сне, грубая рана на месте рта кривилась, обнажая кривые зубы, но это определённо была улыбка. Пальцы его левой руки сжимались в кулак и разжимались, казалось, что само действие доставляет Комку удовольствие.

— Властелины погибли слишком быстро, чтобы нам можно было поболтать как следует. Сюда уже идёт Корд, а Алая с Ораю восстанавливают сеть. Или, скорее, с помощью капищ не дают пролиться всей Скверне, которую Властелины собрали в хранилище под дворцом Императора. Без тех копий, которые ты оживил в Белой Роще, сеть восстановить не выйдет — им нужен дополнительный центр силы, кроме того, что Корд сделал сегодня, убив игроков и героев, а он подчинён тебе. К счастью, у всех нас есть я, иначе миру пришла бы крышка. — Комок направил мою (теперь уже его) левую руку в сторону Императорского дворца. — Там скопилось слишком много Тьмы и Скверны, Корд ни за что её не переработает. Нужно очень много времени, очень много хранилищ энергии. Но начало сегодня будет положено. — Он снова улыбнулся. — Вообще-то, я хотел забрать тебя с собой… но там, куда я уйду, совсем нет Света. Я долго думал, человек, и понял, что самопожертвование — не такая уж и плохая штука. Обо мне сложат легенды… ты сложишь, больше некому. Да и вся моя жизнь — это путь к Тьме. Я был рождён, чтобы безмозглым слизнем пройти по сосуду к Сердцу Тьмы и раствориться в её тёплых объятиях. Но ты вырвал меня из сети. И теперь, спустя всё это время, я вернусь к ней, к своей Матери. Как равный. Как живое существо, способное мыслить и чувствовать. И пусть у меня не будет тела в привычном для тебя понимании, я-то останусь сам собой.

— Ты… — прошептал я. — Ты… так и не полетал… на самолёте… и никогда больше… а я… потерял всех… Репей… и остальные… — Я попытался встать, но у меня совершенно не было сил. — Остановись… Живи. — Силы стремительно возвращались ко мне, голос окреп. — Я же вижу, какое удовольствие доставляет тебе каждый вдох. Каждое движения. Восстанови сеть с моей помощью. К чему мне продолжать мучиться?

Комок рассмеялся.

— Я летал дважды. На твоих крыльях. Разве ты забыл? Что до остального… пораскинь мозгами, человек. И я не умру, я же сказал. Я стану… кем-то большим, чем Комок. Что ж, они заканчивают, а значит, мне пора. Прощай. И позаботься о моём ребёнке… если он тебя не сожрёт, конечно.

Комок в последний раз улыбнулся мне и, раскинув руки, буквально растаял, превратившись в потоки Тьмы, мгновенно впитавшиеся в землю. Я чувствовал, как они устремились в разные стороны, впитывая и перерабатывая Скверну, до которой не дотянулись ни Корд, ни Свет. Самый большой поток ударил в чудовищную по своим размерам гнилую рану на теле этого мира, находящуюся в паре километров южнее…

Резервуар Скверны лопнул, бешеный поток закружился, выливаясь в образовавшуюся щель. Он, словно вода, стремился пройти по пути наименьшего сопротивления, разливаясь в разные стороны, заливая весь мир. Но чёрные сосуды, опутавшие его, Артерию, Храм Корда, Изменённую Алу и стремящиеся на другой конец сети далеко на севере, будто магнит притягивали к себе эти потоки гнили, порока и ненависти. Сосуды едва не лопались от чудовищных потоков, готовых разорвать всё и вся, но Комок справился.

И где-то на севере в болоте выплыли первые пиявки, стремящиеся к одному — раствориться в объятьях Матери Тьмы. Сердце Тьмы содрогнулось, переваривая первую партию, и раскрылось, забилось, высасывая из Сердца Мира Скверну.