Борис Миловзоров: Гроздья миров (СИ)

— Ну, что, Рони, хочешь, я удавлю тебя? Чего воешь?! Все еще хочешь меня победить?!, — Бенни дернул нить, Клеманс заорал, потом вдруг захрипел, его тело неестественно расплющивалось едва видимыми стенками шара, словно они были из стали. — Рони!, — Весело и зло закричал Адамс. — Давай проведем эксперимент: насколько можно тебя сплющить? Я буду стараться давить тебя до той поры, пока ты не превратишься в математическую точку. Если я прав, то ты просто исчезнешь из этого мира, а если нет, то, видимо, из твоей вонючей туши что-нибудь останется. Ну, что, начали?

— Бен, не надо!, — глухо донеслось из шара. — Прости меня, я клянусь тебе служить!

— Служить?! А зачем мне твоя служба, что ты мне можешь дать?

— Информацию, совет…

— Но что ты можешь посоветовать, если я сам не знаю, что мне дальше делать?!

— Я знаю, знаю!

— Да?! И ты хочешь об этом поговорить?

— Да, я умоляю, выпусти меня, я навеки буду верен тебе!

Адамс отпустил невидимую нить и дунул на шар, тот тут же тихо растворился, а грузное тело Клеманса рухнуло в придорожную пыль. Он моментально встал на колени и склонился ниц.

— Великий Бен, позволь служить тебе!

— А вдруг это просто твоя уловка, хитрость затаившегося врага?

— Нет, нет, верь мне!, — Клеманс приподнял лицо.

— После того, что было?! Назови хоть одну причину.

— Есть, есть причина! Я всю свою жизнь искал такого, как ты!

— Ага, и попутно чуть не задушил.

— Бен, считай, что это был тест на избранность!

— Неужели? Ну, хорошо, допустим. Так что же, по-твоему, мне нужно?

— Тебе нужна власть!

— Власть?!

— Да.

— А зачем?

— Чтобы повелевать!, — говоря это, Клеманс возвел руки к небу, глаза его засверкали. — Власть — это смысл существования индивида.

Адамс с удивлением наблюдал эту метаморфозу, похоже, что Рони говорил, нет, вещал самое сокровенное и выстраданное, что хранил в глубинах своей души.

— Да, зачем она мне сдалась, Рони?! Власть, это, прежде всего ответственность за других, а мне и без нее в жизни тошно!

— Нет, Бен! Я говорю о власти, перед которой ты отвечаешь только перед самим собой! О безграничном владении человеческим миром. Такая власть только для избранника, а ты и есть избранник! Нет тебе другой дороги!

— Вот заладил! Да, кто меня избрал?

— Судьба! Власть — твой рок!

При этих словах Адамс вздрогнул, под сердцем отчего-то тоскливо заныло, а потом гневно всколыхнулось.

— Ну, ты, посвященный, пока еще не умерщвленный, заткнись! Тебе ли, гнида, о моем роке рассуждать! Да, я не понимаю, что и как я сейчас с тобой вытворял, но такая сила не дается просто так, она подразумевает служение…

— Кому, Бен?

— Людям.

— Что ты им можешь дать?

— Ну, например, свободу.

— И что будет?

— Люди перестанут быть рабами нашей протухшей цивилизации.

— А ты их спросил, нужна им эта свобода? Может быть, им сытая и стабильная жизнь больше нравится? Ты уверен, что они не сожрут друг друга, когда наступит анархия?

— Нет, не уверен, — после некоторой задумчивости ответил Адамс. — Но потом они научатся жить свободными.

— Ну, хорошо, ты хочешь освободить людей. Достойная и благородная цель. Тогда сделай это сам.

— Не понял.

— Возьми власть в свои руки, воспитай новое поколение, которое будет благоразумным, законопослушным, а заодно и благодарным тебе!

— Воспитать поколение?!, — Бенни усмехнулся. — Да, на это и двух моих жизней не хватит.

— А вот здесь ты ошибаешься!, — Клеманс встал с колен и деловито отряхнулся от въевшейся в одежду пыли. — Я дам тебе бессмертие!

— Ты?!

— Не совсем я, конечно. Я отведу тебя к заветному камню, который дает его.

— Ты что, Рони, бредишь?

— Бредишь?, — Клеманс иронично улыбнулся. — А обойма, которую ты выпустил в меня, тебе ни о чем не говорит?! Поверь мне и ты станешь таким как я!

Адамса аж передернуло от такой перспективы.

— Таким, как ты, я не хочу становиться!

— Понятно, я тебе не нравлюсь. Так ведь дело не в характере или образе мыслей, а в свойствах твоего тела! Разве плохо стать неуязвимым и жить тысячи лет?! Подумай, сколь многое ты сможешь совершить при этом!

— А ты сам-то сколько живешь?

— Шестьсот тридцать семь лет.

Бенни приоткрыл рот от удивления.

— Сколько?!

— Шестьсот тридцать семь, — гордо повторил Клеманс.

В голове Адамса что-то перевернулось. Он лишь на мгновение представил, как это здорово, жить тысячи лет, свысока посматривая на человечество…

— Постой-ка, а этот камень любого одаривает?