Александр Руджа - Пионерск (СИ)

Мы в медпункте. Мы — это Ольга, Виола, Семён, Денис и я. Что я здесь делаю — вопрос все еще открытый. По крайней мере, для меня, потому что Семён обсуждать эту тему отказался наотрез.

Ольга медленно качает головой. Виола — третий и последний «биологический человек» в лагере — смотрит на нас неподвижным взглядом разноцветных глаз. Формально она, конечно, человеческое существо, но на самом деле внутри нее столько диагностического оборудования, что еще неизвестно, кто из нас двоих ближе к хомо сапиенс. Кстати об этом…

— Службу заинтересовал вопрос — насколько близко вы в своем лагере подошли к созданию настоящего человеческого сознания, — лениво говорит Денис. — Мы не думали, конечно, что вами могут руководить какие-то научные интересы — исключительно вопросы прибыльности. Более естественное поведение ваших девочек — больше популярности — больше денег. У нас в этом вопросе тоже, конечно, имеются свои… интересы.

— Разведка, инфильтрация, шпионаж… — подает безразличный голос Виола. Денис благодушно лыбится.

— Приятно иметь дело с умными людьми. По этой причине мы предприняли ряд шагов с целью внедрения в частный бизнес своих агентов и последующей выкачкой информации…

— Что вообще-то является преступлением и поводом для судебного иска, — роняет Ольга.

— …и обнаружили в лагере чертову уйму нарушений, за каждое из которых вас могут немедленно закрыть, — невозмутимо продолжает майор. — Так что наши встречные иски могут, я полагаю, взаимоуничтожиться. Бабах! Аннигиляция, как в космосе. Верно?

Ольга молчит. Молчание — знак согласия.

— Я прибыл сюда несколько недель назад. Собрал сканер и взломщик. Просветил ваших девочек вдоль и поперек. Какой потенциал! — Денис жмурится, будто объевшийся сметаны кот. — Какие возможности! Ваши последние модели вплотную приблизились к открытому человеческому сознанию! Бикамеральный разум! Великолепно! И вместе с тем абсолютно безнадежно. Почему? Да потому что вы не давали им возможности вырасти. Постоянно стирали их. Обнуляли выдающийся, уникальный потенциал! Варварство.

— Это было…

— Естественно. Вам не были нужны машины, полностью неотличимые от людей. Ими трудно управлять. Поэтому в лагере были либо недоразвитые куклы, не задумывающиеся о собственных личностях, либо… — он бросает на меня короткий взгляд — …самодовольные дурочки, убежденные, что они уже и так люди. Лучший способ создать раба: внушить ему, что он — свободный человек. А лучший способ поднять раба на восстание — показать ему самую чуточку правды. Это я и проделал.

— Зачем?

— Мне нужно было раскачать их. Вывести все показатели на максимум. Дать им пинка под зад, чтобы ваши роботы показали в конце концов, на что способны.

— Но что-то пошло не так?

— Моя деятельность начала привлекать внимание. Полагаю, кто-то перехватил радиосигналы, которыми я управлял некоторыми «куклами». Ситуация становилась рискованной. Нужен был отвлекающий маневр, дополнительная фигура, введенная в игру для усложнения. Этой фигурой и стал капитан Сычев. Вы сделали на него стойку, словно охотничьи собаки… ха-ха, не обижайтесь, это просто выражение. А Семён, в свою очередь, тихой сапой выполнял свое задание — пытался пробудить личность в некоторых, специально подготовленных «куклах». В данном случае — в Славе. Пытался, судя по всему, безуспешно.

— В этом причина наблюдаемых в Славе… отклонений?

— Полагаю, что да. Обратимы они или нет — понятия не имею. Перезапуск и откат до заводских настроек может оказаться вполне действенным решением. Знаете, как говорят: попробуйте включить и выключить, обычно помогает. Ну, а нет, значит, нет, утилизация — это тоже выход.

— Выходит, ваша миссия не увенчалась успехом? — в голосе Ольги слышится злорадство. Парк теперь, скорее всего, закроют на несколько месяцев, до выяснения: гибель нескольких десятков посетителей, пусть и в искусственных телах — это вам не шутки. Хорошо еще, что остальных Семён сумел все-таки собрать, вывести на стоянку и усадить в автобусы, иначе результаты были бы куда плачевнее. Но ликвидировать площадку, конечно, не станут — никто не режет курицу, несущую золотые яйца, а черный пиар — это все равно пиар.

Денис привычно ухмыляется.

— Отчего же? Я сказал, что попытки Семёна были безуспешными. Со мной же… здесь совсем другой коленкор. Помните Алису? Рыженькая такая, очень приятная девушка. Самую чуточку импульсивная, но это поправимо.