Алексей Фомичев: Внешняя угроза. Второй шанс

Ниже другой снимок: он и Марита сидят за праздничным столом. Это через четыре дня после Нового года. Титов тогда прилетел к жене в Новосибирск, где та была в командировке.

Она специально выбрала работу, связанную с частыми отлучками и разъездами. Была веская причина для такого выбора…

Существовала у них одна проблема – неземное происхождение Мариты. А именно – способность ее организма долго не стареть. И это приносило семье Титовых массу хлопот. Нет, поначалу все шло хорошо. Офицерская семья: молодой муж и молодая жена. Но шли годы. Муж из молодого превращался в зрелого, пожилого, а потом и стареющего человека. А Марита была все так же молода.

Лет до сорока это воспринималось нормально. Но потом… Никакими особенностями организма, никакими косметическими средствами объяснить молодость было уже нельзя.

Марита в свои сорок пять выглядела на двадцать пять, максимум двадцать шесть лет. Знакомые женщины сперва восхищались ее внешностью, потом завидовали, потом начали желчно сплетничать.

Конечно, каких-то особых проблем явное несоответствие возраста и внешности принести не могло, но все же…

И тогда они придумали, как снизить накал страстей. Марита нашла работу, при которой приходилось много разъезжать по стране и бывать в разных местах. Она стала археологом. Работала с двумя институтами. Экспедиции, выезды, командировки… Новые люди, новые лица, новые знакомые. Которые ничего не знали о присланной сотруднице.

Титов, конечно, маялся без жены, но понимал необходимость такой маскировки.

Была и другая проблема. У них никак не мог родиться ребенок. То ли организм Мариты не воспринял новые условия жизни, то ли какая-то несовместимость мешала…

Поначалу оба сильно расстраивались, но потом поняли, что при их жизни отсутствие детей, скорее, благо, чем беда. Хотя Марита всегда хотела дочь, а Титов сына.

Генерал очнулся от воспоминаний, перевел взгляд на альбом. Еще пять фотографий. Он на фоне государственного флага страны. В новенькой, второй раз надетой генеральской форме. Шестьдесят седьмой год. Тогда он получил назначение в третье главное управление КГБ. Ниже снимки с группой генералов и офицеров. Другие снимки с пикников на природе, куда изредка выезжали сотрудники управления.

А вот фото с Маритой в Ленинграде, у памятника Петру Первому. Шестьдесят восьмой год. Здесь отлично видна огромная разница в возрасте между ними. Ей сорок восемь, хотя больше двадцати шести не дать. А ему пятьдесят два. Впрочем, и он выглядел моложе своих лет.

Старания Мариты не пропали даром, Титов имел отменное здоровье и выглядел моложаво.

В семидесятом он перешел на преподавательскую работу. Стал обучать молодых контрразведчиков основам тяжелого и интересного дела. Учил многому, и очень хотел, чтобы они поняли и приняли главную идею их службы – оберегать мир и покой, завоеванный когда-то с таким трудом и такой кровью.

Сложно сказать насколько успешно перенимали знания офицеры, однако генерал знал, что его уважают. И за героическое прошлое, и за принципиальность, и за открытость. И за то, что никогда не заваливал слушателей, не придирался и всегда был готов подсказать, разъяснить, посоветовать.

Следующее фото – уже перед выходом в отставку. Праздничное заседание, высокое начальство – Андропов, еще полный сил и энергии. Чествовали его, Титова, желали многих лет жизни и хорошего отдыха после долгой, активной работы. Да, сорок лет в строю! Четыре года войны и еще год в Западной Украине. А потом тяжелая, подчас по семнадцать-восемнадцать часов в сутки служба. Есть, от чего отдыхать.

Уйдя в отставку в семьдесят шестом, Титов уехал к жене в Сибирь. В небольшой город, куда Марита недавно перевелась. Здесь они прожили восемь лет. Восемь счастливых, прекрасных лет. Пока…

Титов дрожащей рукой переворачивал страницы, ища фотографии жены. Вот они. Марита под сосной, Марита на раскопках какого-то древнего города, Марита на пляже. В свои пятьдесят– шестьдесят она была все той же молодой женщиной: стройная фигура, свежее лицо, никаких морщин и складок. На нее всегда обращали внимание мужчины. А Титова принимали за ее отца или деда. Его это слегка сердило, а Мариту забавляло.

А потом наступил восемьдесят четвертый год. Черный год в его жизни. Марита в начале декабря улетела в Красноярск по делам. Должна была вернуться перед Новым годом. Должна была…

Самолет рухнул неподалеку от города. Никто не выжил. [1]