Николай Шмелёв - Безмолвие полной Луны (СИ)

— Постой! Какая дистанция? Ты же сказал, что вы столкнулись нос к носу?

— Это первые ряды, — пояснил Кот. — Смертников…

Разговор, как всегда, ушёл в сторону, но Мастодонта терзала неопределённость, относительно Акакия. Когда говоруны умолкли, он снова спросил Барбариску:

— Так что же это получается? Жрёт Акакий — жрёт… А у него аккумулятор — выдержит? Он не взорвётся, если переработает соседнюю лесопосадку?

— Вообще-то, он предпочитает ядерное топливо, а всё остальное — это так, когда нет под рукой ничего другого, — пояснила Лариса. — А насчёт аккумулятора — он настолько вместителен, что его изобретение перевернуло бы всю промышленность на Земле и послужило бы поводом пересмотреть подавляющее большинство технологий.

Пока продолжался этот диалог, жрал только Бегемот, налегая на любимые яйца. Белая и красная скорлупа летела Акакию в ненасытный ящик… Весь ненужный мусор перерабатывался в реакторе железного дровосека, отчего терминатор, по роду призвания, стал походить на своего бетонного побратима из мёртвого города. Ворон не раз объяснял Моте про то, что больше двух яиц за раз, организм не усвоит, но тому было до фени.

Диплодок усвоил полученную информацию, насчёт возможностей терминатора, и поделился с товарищами своими соображениями:

— Отправить его на АЭС… Пусть заправится хорошенько. Чего мусором-то питаться?

— А чем он там заправится? — возразил Лектор. — Станция законсервирована.

— Распотрошит четвёртый энергоблок. После взрыва, на «борту» станции осталось 180 тонн урана и полтонны плутония: 240 и 239 — последнего, в два раза больше. Всё это хозяйство залили бетоном, который обозвали «свежим». Смешавшись, эта хрень протекла вниз реактора, предварительно расплавив собой бетон, песок и прочие железяки, Получилось что-то, вроде лавы. Учёные-ядерщики проанализировали получившееся вещество. Результаты микроанализов показали наличие, в этой лавообразной субстанции, кристаллов уран-циркониевого силиката. Стекло, короче говоря, или стеклообразная масса. Учёные с гордостью присвоили ему название — «Чернобылит». Может, рванём за чернобылитом?

— Ты что — дурак?! — взорвался Лектор. — По кой он тебе сдался?

— Заправлять Акакия.

— Идиоты! — взвизгнула Барбариска. — У Акакия движок, работающий на низкоэнергетических ядерных реакциях — без излучения радиации. Так что напрямую, он конечно, может усвоить грязное ядерное сырьё, но это, повторяю — необязательно.

— Тогда сувениров наделаем, — не унимался Алексей. — Можно, даже, целыми кусками продавать.

— Ты что — рехнулся? — устало предположил Геннадий. — Он же радиоактивный! Светится, поди, не дожидаясь темноты и на ощупь, почти горячий. Сам будешь светиться, как свеча Эдиссона! К тому же, чтобы до него добраться, придётся рыть подкоп.

— Да уж — тихой сапой, — подтвердил Мастодонт.

— Ты в этой сапе сгоришь, пока её копаешь, — не согласился Терминатор.

— Где сгоришь? — уточнил Жук, услышав незнакомое слово.

— В подкопе… Где-где…

Ворон покрутил головой и потянув носом воздух, возмущённо воскликнул:

— Что за вонь?! Откуда? Кто испортил воздух?

— Это газы, которые Акакий усваивать отказывается, в связи с их низким энергопотенциалом, — пояснила Лариса, зажимая нос пальцами.

— Как это так? — усомнился Вова. — Они же горючие!

— Просто вонючие… Это другая формула — производная синтеза… Короче — побочный эффект!

— Совсем очеловечился, — пробормотал Шмель, безнадёжно махнув рукой.

Бегемот, икая от непомерного количества съеденных яиц, поделился своими соображениями, насчёт полётных возможностей вимана:

— Хорошо путешествовать в этой технике — можно выпить, если захочешь…

— Наконец-то, я слышу от Моти что-то другое, кроме еды, — усмехнулся Лис. — Тогда ответь мне — чем отличается вертолёт от самолёта-истребителя?

— Дурацкий вопрос.

— Ладно — согласен, — кивнул головой Константин. — Это правильно. Поставим вопрос по другому: чем отличается полёт пилота вертолёта, от полёта лётчика-истребителя?

— Ну и чем, — задумался Бегемот, — скоростью, что ли?

— Возможность выпить за штурвалом, — со знанием дела сказал Лис. — Вертолётчик это может сделать запросто, а вот пилот реактивного самолёта — нет.

— Что — вопрос в сложности управления? — спросил Чингачгук.

— Нет — у истребителя на лице кислородная маска.

— Через заднюю дверцу, — рассмеялся Кот.

— Аварийный выход закрыт комбинезоном, — обречённо констатировал факт Ворон.