Николай Шмелёв - Безмолвие полной Луны (СИ)

Ворон добавил, к сказанному, видимо из личного опыта; выстраданное и взятое на заметку, что так поступать нельзя:

— Это как правило: один стихи читает, а другой…

— Второй сломался, после общения и второй бутылки, а стихоплёт сломался на втором четверостишие, — засмеялся Шмель. — Перетрудился…

Барбариска всё время, пока звучали обличительно-обвинительные речи в женский адрес, зло сверкала глазами и по всему было видно — подбирала в уме контрдоводы, но, так как она ничего не высказала, Ворон понял, что ничего на ум толкового ей так и не пришло. Оставалось только сидеть и слушать мужские сплетни.

Продолжая эксплуатировать избитую тему, Бегемот предложил Василию один из вариантов дальнейшего времяпровождения:

— Кот, в ответ на создание женского батальона смерти, организуется набор в мужской аномальный полк. Будем врага из-за угла пугать!

— Рожами?

— Ими тоже…

Аппарат испробовали и он вполне обнадёживал. Голос из народа посоветовал переночевать, где-нибудь у тихой речки, чтобы утром, со свежими силами, снова ринуться в бой… Возражений не последовало, так как все смертельно устали, больше от треволнений, чем от физических нагрузок. Речка серебрилась тонкой ниткой, освещённая полной Луной и терялась где-то за горизонтом. Просторы…

В эту ночь Шмелю снился странный сон:

Заходит герой в склеп, а в хрустальном гробу лежит спящая красавица. Рядом; полукругом и как-будто бы в почётном карауле, лежат семь спящих гномов. Он поинтересовался у смотрителя: «Гномы что — тоже отравленных яблок обожрались?» «Да нет, — отвечает тот. — Это вовсе не гномы — это её дети.» «Как это?» — удивился батыр. «А так! Ловкачи нынче пошли ушлые! Целовать никто не желает — приступают сразу к делу…» «Почему дети с бородами?» — не унимается посетитель. «Так сколько времени Белоснежка тут валяется! Блин, эта работа здесь никогда не кончится…» Уходя, богатырь обратил внимание на странную особенность в облике одного спящего — он был подозрительно похож на смотрителя…

На следующий день, встретившаяся на пути обитаемая станица, кое-кого не оставила равнодушным. У Ворона молниеносно созрел грандиозный план, который он предложил назвать «Контакт третьего рода» и на халяву разжиться припасами. Виман сделал несколько кругов над поселением и завис над местным сельпо. К нему сбежалось всё любопытное население. Осторожное заняло оборонительные позиции в глубине погребов, держа круговую оборону, с вилами наперевес. В итоге, в ответ на посадку вимана возле сельского магазина, инопланетян, хлебом-солью, вышла встречать половина станицы.

— Здравствуйте, гости дорогие! — проорала толпа.

— Привет братьям по разуму! — завизжал местный уфолог.

Инопланетяне, в ответ, только развели руками и благодушно закивали головами. Три румяные девицы возглавляли делегацию. У стоящей посередине, в руках был аппетитный каравай хлеба, лежащий на расписном рушнике. На румяном хлебе возвышалась невзрачная солонка. Покрасивее, видимо, найти не успели, зато соли насыпали с горкой, так что она осыпалась, по краям. На глазах опупевшей толпы, Акакий вышел навстречу и заправским движением, предварительно открыв на животе дверцу, взял каравай и забросил его себе внутрь. Размахнувшись солонкой, чтобы это выглядело, как можно пренебрежительнее, он зашвырнул её содержимое туда же. Затем, Акакий покрутил фаянсовой посудой, рассматривая её со всех сторон и даже прочитал на днище надпись. Немного подумав, закинул в приёмник и солонку…

— В русском пузе всё сгниёт, — шёпотом прокомментировал событие Бегемот, наклонясь к уху Чингачгука.

С предложенной горилкой, Акакий хотел проделать тоже самое, что и с караваем, но, ему не позволили. Сталкеры, с размаха, сами зашвырнули горячительное в глотки. Разговаривал терминатор со станичниками на праязыке, ради пущей солидности. Тут уж Ворон со Шмелём постарались. Сами они так же выдавали, что-то подобие трели со свистом. Звучит убедительно… Неважно, что жители поселения ни шиша не понимают, как и сами носители языка. Селянам и незачем что-то понимать…

Робот глупо улыбался, не имея возможности изменить мимикрию своего лица, а ему в ответ проникновенно улыбалась встречающая делегация. Вид у них был такой, что хоть сейчас на запись к легату, жевать казённые харчи, а у местного уфолога даже справка имелась, которую он тщательно скрывал. Выкидывать её он не решался — вдруг пригодится. Известная поговорка: «Там, где над дураком смеются, там умного бьют», могла сработать в любой момент. Только карающая длань занесена над пропагандистом инопланетной культуры — сразу можно предъявить справку. В России грешно, даже смеяться над больными людьми, не говоря про то, чтобы бить… С легатом уфолог познакомился давно — в советские годы, тогда, когда всё непонятное строжайше пресекалось и душилось, будучи ещё в зародыше. Заслужил он эту справку, или выпросил — неважно, но в областном центре уфолог стоял на учёте.