Евгений Сартинов - Новый отсчет

— Теперь положите сюда, на эту пластину, вторую ладонь. Пальцы плотнее прижмите.

— Снимаете отпечатки пальцев? — пошутил Соболев. Но, доктор согласно кивнула головой.

— Именно так.

Пилот не понял.

— Зачем?

— Нам нужны все данные на вас. Голову поднимите чуть повыше.

— Фотографируете? — догадался пилот.

— Именно.

— А где фотоаппарат?

— Точно не знаю. Это не наша техника, импортная. Все, Берта, готово, — сказала доктор, и её напарница нажала кнопку на компьютере, и тут же из большой установки, стоящей сбоку от стола, выползла полка с небольшим браслетом, цвета тусклой платины.

— Оденьте браслет, тут записаны все ваши данные, и мы всегда будем знать, где вы находитесь на корабле. Так же браслет служит пропуском во все разрешенные вам места доступа и разрешением для получения пищи. Вам указать место вашего расположения?

— Нет, мне уже нашли место у пилотов. Правда, я не знаю, где это.

— У пилотов? Это сербский отсек?

— Да.

— Каюта двадцать-шестьдесят-двадцать два.

— Это как? — не понял Соболев.

Берта ткнула пальцем в сторону выхода.

— В каждом помещении над входом есть цифры. Первый номер — по длине корабля, от носа, второй — по ширине, от левого борта, третий — по высоте. Отсчет начинается с носа линкора, слева направо, и снизу вверх. Ясно?

— Конечно.

Берта вздохнула.

— Как хорошо-то. А то у нас несколько десятков тысяч людей не знают даже арабских цифр. С Океании, с Полинезии. Такие с ними большие проблемы.

Соболев примерил браслет. Он был не металлический, а пластиковый, и оказался как раз по размеру его запястья. Когда, одев браслет, он поднял глаза, Берта уже спала, положив голову на стол. Алина Васильевна была готова повторить это действие напарницы.

— Все, слава Богу, все, — пробормотала она, откидывая голову назад. Через секунду она так же спала. Соболев хмыкнул, и по очереди перенес женщин на стоящие тут же, недалеко, пластиковые двухэтажные нары. Там уже спали несколько человек, причем трое из них были в белых, медицинских халатах.

После этого Александр начал искать свой отсек. Это было просто: главное, было понять, на каком уровне он находится сейчас, и где в этом месиве помещений нос, а где корма. Слава Богу, кто-то догадался нарисовать на левой стене корабля громадную стрелу, и в начале и конце ее были номера отсеков.

Все помещения этого космического корабля представляли из себя каюты тридцати метров в длину, десяти в ширину, и метров двадцати в высоту. Со всех четырех сторон там были стандартные, герметично закрывающиеся двери, размером пять метров на пять. Как понял Александр, этот боковой ряд кают от носа до кормы с постоянно открытыми дверями был выделен как некая пешеходная зона. Стоило ему свернуть в боковую дверь, как он увидел бесконечные ряды трехъярусных нар. Пробираться по тесным проходам среди этого месива людей ему не сильно хотелось, да и воняло тут сильней, чем на «Проспекте», так Соболев тут же прозвал эту пешеходную зону в честь своего любимого Невского проспекта. Так что, пилот, сморщившись, предпочел вернуться в пешеходный муравейник. Когда он достиг нужного уровня по длине — двадцать, то подошел к лифту. Судя по цифрам, сейчас он находился на уровне тридцать, значит, ему нужно было подняться наверх. Лифтом была открытая площадка с непрерывно движущимся циклом. Двигалась она очень неторопливо, и вместе с Соболевым на нее вскочили несколько мальчишек самого разного возраста и цвета кожи. Они оживленно лопотали между собой на какой-то странной смеси языков, и, Сашка был готов поклясться, что прекрасно понимали друг друга. Когда на стене напротив лифта показалась цифра шестьдесят, он сошел с площадки лифта и пошел в глубь корабля. Теперь он прорезал жилые отсеки, и это было не так просто. Все эти отсеки были заполнены только одним — рядами трехъярусных нар. Расстояние между нарами было полутора метра, но, земные беженцы умудрялись разместить в этом пространстве какие-то узлы, баулы, да и просто свои ноги, руки и головы. Как понял Соболев, любимым занятием обитателей линкора были разговоры и азартные игры. Какие-то смуглые люди возбужденно резались в нарды, разместив их на резной табуреточке в проходе, еще человек сорок болели за игроков, свесившись со всех ярусов, и закупорив проход. Так что Александру пришлось обходить этот затор стороной. Тут он невольно прервал воркование двух влюбленных. Лежа на нарах по разную сторону прохода, они протянули друг другу руки, и Соболев своим появление прервал эту идиллию.