Антон Ленников - Монолит

Андрей уверенно прошёл вглубь зала. Мы пошли за ним, не опуская оружия. Под подошвами ботинок захрустело битое стекло.

— Здесь был пост внутренней охраны. В буферной зоне встречали новый персонал базы и исследовательские группы. Идёмте дальше, там будет блок внутренних лифтов, надеюсь, они ещё работают…

— Стоп, стоп, — Семён поднял валявшийся на полу стул, отряхнул его от осколков стекла и тяжело уселся — металл, протестующее скрипнул.

— Итак, Андрей, мы свою часть работы выполнили. Может, теперь ты расскажешь, что мы здесь делаем?

Он кивнул.

— Я покажу.

Компьютеры на посту охраны были разбиты, но Андрея это не смутило, он вытащил из-за стола тонкий оптоволоконный кабель и подключил его к ноутбуку. Экран одной из уцелевших видеопанелей мигнул и показал рабочий стол компьютера Андрея.

— Так будет проще показывать, — Андрей показал на экран. — Я, наконец, смог напрямую подключиться к центральной сети.

Андрей набрал несколько команд, и на экране высветился длинный список. Надписи слева пробегали слишком быстро, зато справа светилось одно и то же слово: «Отключено».

— Деактивирую системы безопасности, — прокомментировал Андрей, — как внутри базы, так и внешние. Не хотелось бы повторять этот забег под дулами пулеметов.

Он принуждённо рассмеялся.

— Мы пришли сюда забрать исследовательские данные комплекса «Сфера».

Я мысленно поставил себе «пятёрку» за дедукцию.

Гарик нашел среди вороха одежды часы и сосредоточенно пристёгивал их на руку. Я повернулся к Меломану:

— Зачем тебе эти часы?

Игорь, наконец, справился с застёжкой и гордо показал запястье:

— Ты что? Это же настоящий Ролекс!

Несколько минут Андрей сосредоточенно набирал команды в консоли. Раз за разом на экране появлялась надпись «Ошибка чтения», мужчина скривился, словно у него заболел зуб.

— К сожалению, жёсткие диски сильно пострадали, та же ерунда, что и наверху… Вот, кое-что нашёл.

На экране появился текст: «Приказ об эвакуации был отдан командующим базы Борисом Романовым шестого мая 2010 года, в десять часов утра четырнадцать минут».

— Почти десять лет назад, — присвистнул Семён.

— Кажется, есть видеозапись, — Андрей перевёл курсор к папке «Видеонаблюдение». — Это последняя запись внутренних камер.

На экране появилось мельтешение цветных квадратов, и мы вздрогнули. Зал наполнился криками, возможно, несмотря на малые размеры, у помещения была изрядная акустика, или, что вероятнее, Андрей просто настроил слишком высокую громкость. Кричали люди, кто-то молил о помощи, кто-то отдавал команды.

За несколько секунд до того, как звук оборвался, женщина закричала: «Господи, оно приближается!»

Картинка так и не появилась, но мне отчётливо представилось, что здесь произошло. Десятки обезумевших от ужаса людей бились в запертую дверь, разбивая кулаки, сдирая ногти о равнодушный металл. Охранники, всаживавшие в бронированные плиты заряды табельного оружия, в отчаянии понимая тщетность своих усилий. Очевидно, кто-то пытался переключить терминал и открыть двери, но не знал, как это сделать, или просто не хватило времени.

— Они пытались выбраться, — тихо сказал я, разглядывая груду одежды, чуть колыхавшуюся под ветерком вентиляции. — А потом их накрыло что-то, что оставляет после себя пустые костюмы.

— Так, — Семён встал, — если данные погибли, то делать здесь больше нечего, мы уходим.

— А артефакты! — встрял Игорь.

— Это ещё не всё, данные могли уцелеть в «Черном ящике», — пояснил Андрей. — Это сервер, укрытый в защитный контур в самом низу базы.

Андрей тронул несколько клавиш, и на экране проектора появилась схема комплекса.

— Сервер полностью изолирован от любых электромагнитных излучений. Каждые двенадцать часов на него сбрасывались резервные копии данных всех компьютеров комплекса.

— А отсюда ты данные скопировать не можешь? — с нажимом спросил Семён.

Я его прекрасно понимал, спускаться вниз никому не хотелось. Андрей покачал головой.

— Нет. Сеть слишком повреждена. В любом случае, данные — это только часть нашей миссии, нам нужно спуститься вниз комплекса к установке и забрать артефакт… — он осёкся.

Внезапно погасло освещение, а откуда-то снизу донесся утробный низкий вой, пол ощутимо завибрировал. Лампы на потолке замерцали и погасли. Все, до единого, волосы у меня на теле встали дыбом, когда я увидел, как дрожит вокруг нас воздух и свет фонариков, словно марево в жаркий день, а из этого марева складывались очертания призрачных фигур, которые медленно тянулись к нам.