Степан Мазур - Варленд в огне

Вновь подтвердив свои слова, орк спрыгнул со стола, подхватил массивную дубовую скамейку, размахнулся и вновь раскидал гномов. Тут же сменил припев и закончил песню:

Когда в трактир ворвалась всполошенная вооружённая охрана, Грок уже мирно дремал на единственном целом столе. Саратон прикладывал кусок льда к лицу. А владелец трактира пересчитывали поверженных пьяных гномов и складывали тех в углу в ряд вместе с помощниками.

Андрен пощупал лицо, удостоверившись, что увесистый кулак гнома действительно не прилетел ему по скуле. Горестно вздохнул и прикинул, насколько ещё похудеет кошель с золотом.

— О, никакой паники, господин капитан. — Улыбнулся владелец заведения. — Я все равно сегодня в плюсе. Пройдёт слух, и завтра здесь будет битком набито голодных гномов. У нас нет претензий.

Капитан стражи мигом оценил ситуацию и убрал оружие — опасности нет. Но разыскав глазами стража ворот, все же сказал:

— Саратон, ты плохо приглядываешь за гостями. Пойдёшь к Вышеню вместе с ними, но уже не как проводник. Стража, взять их и отвезти к королю! Немедля!

Андрен вздохнул и насыпал Чини в карман орешков, протянул руки для наручников.

— В каждом плохом моменте жизни надо искать что-то хорошее. — Буркнула Чини, быстро забирая орешки.

Тронный зал короля Вышеня.

Пленных под конвоем медленно и величественно ввели и внесли под королевские своды. Если большинство путешественников шли на своих двоих, то Грока транспортировали на носилках. Четверо гномов пыхтели, покрывались потом, но беспрекословно тащили тяжёлую ношу. Северный орк безмятежно храпел, периодически вопрошая тишину «проклятые гномы, где ваши гномихи?» или дергал ногой так, что один из гномов периодически получал пяткой по голове. Когда гном во второй раз потерял сознание от вероломного удара, Саратон отдал ему свой шлем.

Тронный зал короля Вышеня ослеплял. То, что видели при входе в пещеры, показалось топорным, и неуклюжим по сравнению с богатством и величаем тронной залы. Андрен, запрокинув голову, не мог оторвать взгляда от бесчисленных огранённых, драгоценных камней, золотой отделки и искусной резьбы по камню. Но весь тронный зал мерк по сравнению с величием трона. Тот отражал свет десятков факелов так, словно под горами светило свое маленькое солнце.

Седой король восседал на огромном троне неподвижно, как неподвижны были сами Гномьи горы, лишь глаза цепко следили за провинившимися. Губы в белоснежных усах и бороде скривились, когда перевёл взгляд на храпящего орка. От немедленной расправы над Зеленокожим Грока спасали только законы гостеприимства.

Андрен прикинул шансы брата на спасение. Они были невелики. Гномы будут предвзяты. Взгляд Вышеня, полный вековой мудрости, не сулил ничего хорошего. Глаза короля метали молнии из-под густых порослей бровей, которые практически срослись с длинными волосами, бородой и усами в одно целое.

Вышень был велик, в полтора раза выше любого из гномов, а в плечах шире втрое. И дряблым стариком он не выглядел. Князь людей, если и был на пол головы выше короля, то в массивности плеч уступал втрое. Руки Вышеня походи на руки горного великана, перевитые мышцами и жилами. В его кольчугу могли влезть все пленники вместе взятые. Король словно и не был гномом, а стал воплощением Двалина, а то и бога Камня, одного из двенадцати. Мощный голос, похожий на раскаты грома, многократно усиленный сводами тронной залы, пустил по телу дрожь.

— Как посмели маги, посланные Великой Академией, попрать законы гостеприимства? Отвечай ты, человек!

— О, мудрый король, рассуди нас здраво и пусть твой суд услышат все гномы Большой горы. — Робко начал Андрен, приклонив голову. Голос дрожал. — Мы не обнажали оружия. Наше оружие забрал почтенный Саратон и стерёг его до того, как его самого не взяли под стражу.

— Истинно так, мой король. — Поклонился Саратон королю. — Взяли меня под стражу по недоразумению. Наши гости вели себя тихо и угощали гномов. Они желали новых союзов между людьми и гномами.