Майкл Сканлон - Сошествие ангелов

Немиил повернулся к нему и сказал:

– Вот, держи руку, брат.

Захариил с благодарностью взялся за руку кузена.

– Прямо как в старые времена, а?

Немиил усмехнулся, но Захариил почувствовал неловкость, скрывавшуюся за этим жестом. Он поднялся на ноги и попытался избавиться от чувства страха, нараставшего в низу живота.

Лев был уже несколько впереди, и Захариилу пришлось бежать трусцой, чтобы его догнать. Каждый шаг отдавался болью, его ранения и ушибы с посадочной палубы еще не зажили, несмотря на ускоренный метаболизм. Хуже этого была психическая боль, просачивающейся в него сквозь все поры, против чего его доспехи были бессильны.

Чем глубже в глубины заходили Темные Ангелы, тем настойчивее становился звук, и Захариил надеялся, что устройство брата Израфаила сможет победить его. Он посмотрел через плечо, чтобы удостовериться, что парящая тележка и его сервиторы шли в ногу с Астартес.

Лоботомированные сервиторы, казалось, не чувствовали душевных мук этого места, и Захариил завидовал им. Электро-психическое импульсное оружие мерцало в полутьме, и он задрожал от внушающего страх потенциала, чувствовавшегося в боеголовке.

Впереди Захариил услышал голоса и пульсирующий шум, отражавшегося на всех чувствах, даже вне человеческого понимания.

Болезненный и тлетворный свет заполнял палату впереди, проливаясь в туннель, по которому спускались Темные Ангелы. Лев шел впереди, Немиил немного позади.

Брат Израфаил следовал за примархом, и остальные Темные Ангелы быстро присоединились к своим боевым братьям.

Когда Захариил вошел в пещеру, его обдало волной отвращения, хотя источником эмоции был не он. Она исходила от закутанных фигур, окружавших вертикальную плиту из темного, испещренного прожилками камня, и поющих вокруг кричащей женщины, прикованной к плите.

Захариил последовал за диким взглядом сарошийского пленника, и почувствовал ползущий, кошмарный ужас, увидев источник чудовищного зла, обитающего в этом забытой, освещенной красным цветом пещере в глубине мира.

Со своим желеобразным телом оно походило на какого-то глубоководного обитателя – мерцающего, очевидно хрупкого, и освещаемого изнутри всполохами разноцветного электрического света. Миллион глаз смотрело из его отвратительного тела, и он чувствовал его страшный голод подобно грызущей боли в груди. Даже тогда, когда он смотрел, существо уменьшалось в размерах, но вместо того, чтобы триумфовать, Захариил знал, что оно приближалось к достижению своей цели.

Пока другие, включая Захариила, оставались парализованными страшным видом существа над ними, Лев уже действовал. Он подстрелил двух поющих фигур в робах и масках, и вытянул меч, идя в атаку.

Вид их примарха в действии побудил остальных Темных Ангелов последовать за ним, и, с ужасающим боевым криком, они ринулись в атаку.

В мертвенном свете существа над ними, их пистолеты сверкали, а мечи блестели, но хотя все поющие в масках умерли, Захариил почувствовал, как по воздуху потекло кошмарное удовольствие.

Фигуры в масках даже не пытались защищаться, и, взглянув в отчаявшиеся глаза женщины, прикованной к столбу, Захариила внезапно осенила догадка, почему.

Ее лицо растянулось в беззвучном крике, глаза – пустые и остекленевшие, будто заполненные черными чернилами. В ее глазах витала темная мощь, и когда Захариил смотрел на нее, на него в ответ глядело нечто нечеловеческое.

Захариил поднял свой пистолет, но как раз в то время, когда чудовищная сущность на крыше пещеры начала вливаться в своего носителя, частичка женщины на мгновение всплыла наружу, и между ними прошла мимолетная связь, более глубокая, чем Захариил когда-либо испытывал до этого или испытает в будущем.

Она просто сказала… Да.

Захариил кивнул и нажал на спусковой крючок.

Три болта вырвались из пистолета Захариила и за один удар сердца пересекли расстояние между ним и женщиной. Они прорвались сквозь ее кожу и мускулы, и с одинаковой легкостью продолжили свой путь в ее грудной клетке.

Когда реактивные боеголовки в оболочке обнаружили увеличение локальной массы, взрывные заряды, находившееся внутри, детонировали.

Захариил смотрел, как три пули разорвали женщину на части, ее грудная клетка взорвалась, а живот раскрылся подобно расцветшей алой розе. Ее череп исчез, превратившись в конфетти из крови и кусочков мозга.

Ужасный, неослабевающий вопль разочарования заполнил палату, отзываясь эхом одновременно по всех сферах существования, когда существу, старшему чем само время, помешали в свершении своих планов.