Николай Чадович - Гражданин преисподней

– Прикажешь два часа этих тварей дожидаться? – возмутился Леня.

– Ждать никого не нужно. Главное, чтобы они получили сигнал. А в Шеоле летучие мыши ориентируются лучше, чем ты в своем кармане. Как раз у заставы и догонят нас.

– Тогда ничего. – Леня уже почти успокоился. – Еще немножечко отдохнем и двинемся.

– Отдохнем. – Кузьма улегся поближе к стене и почти силой уложил рядом с собой Венедима.

То, чего он ожидал (с надеждой, но и с содроганием), должно было произойти очень скоро. Главное, чтобы не подвела сама идея.

Пресловутую «последнюю кружку» наливали еще раза четыре, благо Леня Черпак свое воинство не торопил. По возвращении в родную сторонку темнушников ничего хорошего не ожидало – только нудная караульная служба да тяжкий труд по прокладыванию все новых и новых дренажных галерей. Вот они и не торопились.

Феодосию, кое-как напялившую на себя остатки одежды, усадили на почетное место. На Кузьму и Венедима она смотрела зверем, хотя здесь, наверное, это были единственные люди, не причинившие ей никакого вреда.

– Зашуршало… – негромко сказал Кузьма, напряженно вслушиваясь в звуки, доносившиеся из глубины туннеля.

– Что зашуршало? – не понял Венедим, все это время истово молившийся.

– Скоро поймешь…

– Ты не летучих мышей ждешь? – догадался Венедим.

– Конечно, нет.

– Будет что-то страшное?

– В общем да. Но ты не дрейфь. Для нас сейчас чем хуже, тем лучше. В ближайшие полчаса этой публике будет не до нас.

Темнушники еще продолжали беззаботно гомонить, когда сидевший особняком Леня Черпак заподозрил что-то неладное (тут его чутью нужно было отдать должное). Встав во весь рост, он направил луч своей лампочки в глубь туннеля, однако тот терял силу уже шагов через пять-десять.

– Чего кипишишься, командир? – поинтересовался Юрок Хобот. – Аль вышло уже наше время?

– Ша! – цыкнул на него Леня. – Вроде есть там кто-то…

– А не почудилось тебе?

– Хорошо, если бы так…

Нет, не почудилось Лене Черпаку. Опасность он ощутил загодя, хотя что-нибудь изменить это уже не могло. Счет времени пошел на доли секунды.

Из мрака стремительно вылетело нечто невообразимое – не то растрепанный стог сена, не то огромный клубок спутанных шерстяных ниток. Неслось это жуткое чудо не по прямой, а винтом, словно пуля по нарезам ствола – с потолка на пол, с пола на потолок и так далее.

Если честно сказать, Кузьма ожидал чего-нибудь экзотического, но это была самая обыкновенная химера-вертячка, имевшая ту особенность, что ее щупальца (или жвала, если хотите) никогда не портили человеческую шкуру, проникая только в естественные анатомические отверстия тела.

Ходили мрачные легенды о том, что вертячки не убивают людей, а превращают их в здухачей – лишенных души и разума человекообразных чудовищ, беспрекословно выполняющих волю своих хозяев. Кузьма в эти рассказы не верил. Ну какой может быть прок от существа, у которого вытекли глаза, лопнули барабанные перепонки, а в горле, заднем проходе и даже черепной коробке побывали чужие цепкие щупальца.

Атака химеры была столь внезапной, что, кроме Кузьмы с Венедимом да еще Лени Черпака, никто ничего не успел сообразить.

Хотя для самого Лени это в общем-то было уже безразлично. Лампочка, вместе с каской слетевшая с его бедовой головы, успела высветить последний момент человеческой жизни одного из влиятельнейших членов семьи папы Каширы – сначала мелькнули раскоряченные ноги, взлетевшие выше головы, а потом и сама голова, густо опутанная щупальцами.

В следующее мгновение химера исчезла, словно ее тут и не бывало.

– Спасайтесь! – заорал Кузьма. – Она сейчас вернется.

Конечно, ему здорово повезло, что первой жертвой вертячки стал именно Леня. Другие темнушники в смысл их разговоров не вникали и прямой связи между стрельбой шишечками в стену и появлением страшилища не видели.

А для темнушников, привыкших к твердой руке Лени, потеря была невосполнимой. Можно было подумать, что, лишившись предводителя, они лишились и разума.

Кто-то выпалил химере вслед, что никакого резона не имело – ну как повредить пулей созданию, не имеющему ни мозга, ни сердца? Кто-то кинулся вдогонку, что было еще глупее – вертячка при желании могла двигаться чуть ли не со скоростью звука. Кто-то метался в панике. Завизжала Феодосия, которой в толчее отдавили босую ногу.

Дико матерился Юрок Хобот, коему безвозвратно пропавший Леня Черпак задолжал в карты сумму, эквивалентную двум упитанным свиньям. Потрясенный Венедим затянул псалом «Поспеши, Господи, на помощь мне!».