Николай Чадович - Гражданин преисподней

Неизвестно, как повел бы себя осмелевший Змей дальше, но ситуация вновь резко изменилась.

– Лучше оба заткнитесь! – крикнул Кузьма. – Оглохли, что ли? Прячьтесь немедленно!

Невдалеке что-то шипело, как закипающий чайник, и, похоже, этот звук приближался. Люди сразу затихли. К счастью, Юрок успел накинуть на Кузьму изрядно помятый в схватке шалашик.

Окажись на месте химеры-гребенки любая другая ее родственница, крапивница, например, и путникам пришлось бы туго, но эта тварь в узких коридорах агрессивности никогда не проявляла, хотя в пещерах спуску никому не давала.

Тем не менее ядовитые миазмы, тянувшиеся за ней, словно хвост за кометой, проникли даже сквозь мох, вызвав у людей свирепое жжение по всему телу.

– Опять мимо, – сказал Кузьма, когда шипение химеры затихло вдали. – Везет нам… Знать бы, кого в следующий раз встретим.

– Хватит! Завязали все разборки, – сказал Юрок, явно претендовавший на освободившуюся роль главаря. – И вперед, не считаясь с потерями. Проводника я беру на себя. Пойдет на коротком поводке. Если какую-нибудь подлянку задумает, вместе со мной дубаря врежет.

– Успокойся, я не твоей породы, – отозвался Кузьма. – Мелкими пакостями не занимаюсь.

Кузьму освободили от пут, предварительно изъяв все колюще-режущие предметы, а потом крепко-накрепко привязали к Юрку, причем такими узлами, которые ни при каких условиях ослабеть не могли, а только затягивались (тут уж Змей постарался).

– Учтите, ваша жизнь теперь зависит только от вас, – назидательно произнес метростроевец.

– Ваши тоже, – небрежно проронил Кузьма.

Отряд вновь двинулся вперед, но уже без эскорта летучих мышей, отпущенных на отдых и кормление. Честно говоря, толку от них сейчас было мало – опасность угрожала отовсюду, да еще такая явная, что Кузьма сам мог легко распознать ее.

Химеры так и сновали вокруг. Людей пока спасало только то, что ходов здесь было больше, чем в сухой деревяшке, до которой добрались жуки-древоточцы. Коридор ветвился через каждые пять-шесть шагов, и половина этих ответвлений уходила вверх или вниз. В столь запутанном лабиринте даже Кузьма чувствовал себя не вполне уверенно.

– Кажись, легче стало идти, – сообщил Юрок. – Действительно, как камень с плеч свалился… Видать, эта самая сила тяжести и в самом деле существует.

– Что она существует, тут и спора быть не может, – немедленно отреагировал Змей. – Непонятно другое – почему у поверхности земли она слабеет? Если я не путаю, это противоречит законам природы.

– Тем законам, которые до Черной Субботы были, может, и противоречит, – высказался Юрок. – А нынче совсем другие законы. Все с ног на голову встало.

Однако легкость, которую вскоре ощутили все, оказалась обманчивой. Повторилась история с мраморной лестницей, погубившей темнушника Коляна. Сначала у людей закружились головы, заложило уши, нарушилась координация движений. Потом судорожно затрепыхался кишечник (к счастью, пустой) и в душе возник необъяснимый страх.

– Переждать немного надо, привыкнуть, – посоветовал Кузьма и первым принял горизонтальное положение, потянув за собой Юрка. – Неплохо по глотку водяры сделать. Тоже помогает.

Оба предложения (в особенности последнее) возражений не вызвали. Судя по звукам, сопровождающим любую, даже самую краткую попойку (бульканье, плеск, смачное уханье и так далее), от водяры не отказался даже Венедим.

– Эх, закусить бы! – страстно вздохнул Юрок.

Вскоре полегчало, хотя и относительно. Головокружение и тошнота прошли, но организм в целом продолжал валять дурака – заплетались ноги, невпопад действовали руки. Да и с души воротило так, что хоть в петлю лезть.

– Где же эта распроклятая Грань? – бормотал Юрок, то и дело натыкаясь сзади на Кузьму. – Может, мы ее уже миновали?

– И не надейся! Когда Грань в оборот возьмет, ты проклянешь сам факт своего рождения, – посулил Кузьма.

– Да я уже давно проклял…

Стены коридора ушли в стороны, и теперь Кузьма все время натыкался на какие-то колонны, одни из которых были мягкими, словно свежая глина, а другие гудели подобно каменному монолиту. Каждое сказанное здесь слово отдавалось эхом, присущим только очень просторным и причудливо устроенным пещерам.

– Интересное местечко, – сказал Кузьма. – Раньше мне про такие и слышать не приходилось… Думаю, что можно зажечь свет.

– Вы что, спятили?! – возмутился Змей. – Погубить нас решили?

– Зажигайте, зажигайте, – настаивал Кузьма. – Какой мне смысл вас дурачить! Чай, одной веревочкой повязаны.