Николай Чадович - Гражданин преисподней

Понимая, как трудно людям долго пребывать в неведении, Кузьма стал на ходу излагать план дальнейших действий. Поскольку окольный путь не оправдал возлагавшихся на него надежд, то сейчас разумнее было бы вернуться в Ловчий туннель, который совсем недавно им пришлось покинуть отнюдь не по доброй воле. Там хоть свет можно было зажечь. Что касается здухачей, то они скорее всего стали жертвами недавнего потопа. В противном случае придется отбиваться всеми подручными средствами, а в основном – взрывчаткой, если таковая еще осталась.

– Осталась, – буркнул Змей, имевший все основания считать себя жертвой облыжного обвинения. – Взрывчатка осталась. Зато еды нет.

– Ничего страшного, – сказал Кузьма, и на эту короткую фразу ушел весь остаток его оптимизма. – Просто не надо уделять этой проблеме слишком много внимания. Человек способен без всякого ущерба для себя голодать целую неделю, а то и больше. Говорю вам как знаток. Сам бывал в таких переделках. И, как видите, жив-здоров. В крайнем случае станем есть мох. А чем вас жабы или мокрицы не устраивают? Если хотите, научу вас ловить крыс. Главное, добраться до карстовых пещер. Там на летучих мышах отъедимся.

Слова Кузьмы возмутили светляка-целебника. Употреблять поганую пищу он заранее отказывался, прозрачно намекая при этом, что ответственность за нормальную кормежку отряда несет проводник.

– Дело ваше, – спокойно ответил Кузьма. – Вы к постничеству с малолетства приучены. Для вас голод только во благо. Хотя, если честно сказать, летучая мышь – тварь куда более чистая, чем ваши свиньи. Она ведь только мошкарой да грибами питается.

– Кончай ныть! Если надо, то и поголодаем, – поддержал Кузьму Юрок (после того как численность метростроевцев и темнушников опять сравнялась, он как-то воспрянул духом). – В крайнем случае охотников подкараулим, которые здесь шляются. Пусть поделятся съестными припасами.

Кузьма хотел было сказать, что участь этих охотников скорее всего незавидная и они сами стали съестными припасами для червей и крыс, но в последний момент смолчал, дабы не усугублять и без того подавленное настроение спутников.

Подземный лабиринт, окружавший их сейчас, был Кузьме более или менее знаком. Последний раз он бывал здесь, кажется, лет пять назад. Для того чтобы попасть в Ловчий туннель, нужно было искать спуск, ведущий направо. Таких здесь хватало, но вся проблема состояла в том, что по пути предстояло миновать огромный провал, называвшийся «Яйцом».

Стены его были почти отвесны, но по одной из них была проложена узенькая – в два шага шириной – тропа. После каждого потопа провал превращался в озеро, но обычно вода довольно быстро покидала его. Мха в тех местах тоже хватало, но в достаточно обширных пустотах, где пол и потолок разделяли десятки метров, он не представлял опасности для человека. Во всяком случае, пока.

Стая, быстро разобравшаяся, что именно от нее хочет Кузьма, быстро отыскала кратчайший путь к провалу. Никаких сомнений при этом выказано не было. Это обнадеживало, хотя понятия о степени опасности маршрута у людей и летучих мышей не всегда совпадали. Рожденным летать достаточно трудно понять тех, кто привык всю жизнь топать ногами.

Прошло не так уж и много времени, как лаз закончился, и черная пустота, угадываемая лишь по гулкому эху, разверзлась перед ними. Только тогда Кузьма позволил зажечь свет. Вниз вели высеченные в камне грубые ступени, и, насколько доставали лучи фонарей, везде поблескивала черная вода, еще хранившая едва уловимый запах той мерзости, которая была растворена в ней.

Рассмотреть какие-либо подробности отсюда было просто невозможно, и пришлось спуститься на десять-двенадцать ступенек вниз, предварительно освободившись от страховочной веревки.

Вода, стоявшая необычайно высоко, покрывала тропу примерно на полметра. В одиночку Кузьма, возможно, и решился бы прогуляться по ней, но вот за безопасность всей честной компании поручиться не мог. Достаточно было одного неверного шага, чтобы человек, не имеющий никакого представления о плавании, оказался бы в глубокой воде. Попробуй спаси его потом… Эх, уж если не везет, так не везет во всем!

Пока его спутники доедали то, что случайно сохранилось в карманах, Кузьма разулся, закатал штанины выше колен и осторожно прошелся по затопленной тропе. Поскользнуться здесь ничего не стоило, особенно таким увальням, как Юрок или светляк-молчальник. Свеженьких промоин тоже хватало, и каждая из них была как капкан. Нет, риск был чрезмерно велик.