АЛЕКСАНДР ТИХОНОВ - АГОНИЯ СОВЕСТИ

— Калач! Ты меня слышишь, хитрая сволочь?! — Колдун прислушался.

Снова молчание.

Зацепил? А если нет? Если Калач и впрямь оказался настолько сообразительным, что притворился покойником, то дело плохо. А если жив?

Колдун вынул из кармана пустой магазин от калаша и метнул его в сторону двери.

Никакой реакции.

Ладно, надо двигаться.

Уперев калаш на сгиб локтя, Колдун пригнулся, и двинулся к двери. Одновременно он не выпускал из виду лежащего за окном Велеса.

Мгновение, и хантер преодолел отрезок пути до перпендикулярного коридора. Затаившись, он вслушался в шорохи пустой гостиницы, и на грани слышимости уловил едва различимый звук. Слух царапнул звук несмазанных петель, и Колдун, не дожидаясь повторной ошибки противника, повалился на бок, накрыв коридор шквальным огнём.

В отсветах автоматных залпов мелькнул человек.

Калач стоял за дверью, держа спецавтомат наготове, но отреагировать на столь непредсказуемое действие он не смог.

Прошив дверь, тяжелые бронебойные пули впились в тело, и хантер рухнул в номер.

Не дожидаясь, пока пороховой дым рассеяться, Колдун вскочил на ноги и распахнул изодранную пулями дверь.

Как и ожидалось, Калач был мёртв.

Он так и не выпустил из рук трофейный «вал», и это его погубило. Не будь у мародёра автомата, он мог бы уйти от пуль, отпрыгнуть назад, но присутствие в руках оружия перечеркнуло всё.

Взглянув в остекленевшие глаза мертвеца, Колдун поёжился. Казалось, на него сейчас смотрела сама зона…

Одновременно с этим вернулись мысли о Велесе. Что делать с мародёром? Убить? Оставить в живых?

Хантер обернулся, глядя на корчащегося человека.

Нет, он не убийца. Колдун отбросил калаш, повесил вал на плечо и шагнул к лестнице…

Он уходил прочь, не собираясь выполнять данный Боровом приказ. Ещё когда расклад был не в его пользу, он поклялся, что если выкарабкается, то навсегда покинет зону, уйдёт туда, где был нужен, и откуда ушел на поиски лучшей жизни.

Он решил вернуться домой, на большую землю.

— Колдун! — Крик Велеса нагнал его, когда хантер спускался по лестнице.

Мародёр взглянул на приподнявшегося человека.

— Удачи тебе.

Колдун кивнул и развернулся к лестнице.

Вот так всё и случилось — сперва он вытащил малолеток из аномалии, потом застрелил двоих и избил третьего, а этот третий теперь желает ему удачи.

— И тебе удачи. — Прошептал ходок и распахнул двери гостиницы. — Тебе она понадобится.

В лицо ему ударил порыв ветра, донёсший запах тлена, а следом ухнул гранатомёт в стороне ЧАЭС…

— Видишь! — Сталкер указал в сторону города. — Смотри.

Проводник остановил группу и взглянул в бинокль на мёртвую Припять. Там, по окраине, двигался человек со спецавтоматом. Костюм на незнакомце был Долговский, и в его принадлежности к дружественному клану Колобок не сомневался.

— Ну и что? — не понял проводник.

— Ты на ствол его глянь! Это Вани Ермака автомат.

— Да ну? — Ещё один ведомый достал из рюкзака бинокль и принялся вглядываться в маячащую фигуру. — Михалыч, ты с оптикой, посмотри что к чему.

Пожилой ходок с СВУ расчехлил винтовку, и оглядел незнакомца.

— Точно этот. — Ермак у меня изоленту брал, чтобы приклад замотать. Вон даже следы от ножа видать.

Проводник нажал на кнопку зума, рассматривая детали экипировки ходока.

— Да и на Долговца он не похож. У Долгарей у всех ПДА есть, а этого вообще не определяет. — Заметивший ходока сталкер развернулся к проводнику. — Надо гасить.

Колобок кивнул.

— Михалыч, стреляй.

Сталкер не заставил себя долго ждать. На курок он нажал сразу же, и сразу же попал.

Мародёр со спецавтоматом рухнул на траву, и принялся размахивать руками.

— Чё он делает? — Не понял снайпер.

— Своих зовёт, падла! — Второй сталкер указал в сторону раненого. — Добей его, Михалыч.

Снайпер несколько секунд колебался, глядя на корчившегося в агонии человека, который что-то вопил, после чего нажал на курок.

Тяжелая пуля ударила противнику в лицо, и крик оборвался…

Когда первая пуля настигла его, Колдун повалился назад. Он не сразу осознал, почему в области живота начало нестерпимо жечь. Он не услышал звука выстрела, не увидел вспышки, прямо как тот солдат, который был убит подо Ржевом.

Просто боль — адская и всепоглощающая.

Хантер опрокинулся назад, хватая ртом холодный воздух. Дар речи вернулся тут же, и он закричал, пытаясь предупредить стрелка, сказать что он больше не мародёр, что всё кончено и он идёт прочь из зоны.