Виталий Федоров - Terra Nova. Строго на юг

«Несемейные» я малость выделил голосом, типа предупреждал ведь, что мимо внимания Глеба не прошло, судя по мелькнувшему в глазах раздражению. Впрочем, отвечать он не стал, вместо этого задав следующий вопрос:

– Что делать предлагаешь?

Это я уже обдумал по пути сюда.

– Выкидывать их из списка сейчас смысла нет – подсунут кого-то другого. Уже в Нью-Галвестоне скажем, перед посадкой, что ни фига они не велкам.

Глеб согласно кивнул:

– Хорошо. У нас всё на финишную прямую выходит; думаю, пайщиков уже новых не появится. Послезавтра собрание, поставлю вопрос об уплотнении – возьмем еще семь семей из общего списка, тридцать шесть человек, и на этом всё. Что думаешь?

– Я «за». Люди пригодятся, тесноту в дороге потерпим, а всякого добра и так много берем с собой – не пропадем.

Раз уж речь зашла о дальнейших планах…

– Слушай, мне тут уехать надо срочно, по делам. Так что на собрании меня не будет, тебе голос передаю. За моим грузом присмотришь тогда, если до начала перевозки не вернусь?

Здоровяк воспринял новость философски:

– Не вопрос. Когда вернешься?

Да вообще-то я сюда возвращаться не планирую. Но распространяться об этом не стоит, думаю. Информация – штука такая: пока ее только ты знаешь – ты ей хозяин, а как хоть с кем-то поделился, так уже и нет.

– Через недельку, думаю. Ну, может, попозже чуть.

Направление убытия я не уточнил, а Глеб не стал проявлять неуместное любопытство. А? Что за «мой груз»? Ну всякое-разное-нужное. Я же не с одной сумкой на край света поеду, правильно? Собственно, у меня кроме сменной одежды и носков-трусов в гостиничном номере только автомат и винтовка, все остальное уже упаковано и на складе.

Попрощавшись с нашим «фюрером», спускаюсь вниз. Роджер, завидев меня, неспешно тянется к рации. Теперь вернусь в отель, соберу стволы, и можно ехать в аэропорт. Билет до того же Нью-Галвестона или Форт-Линкольна заранее брать необязательно, там небольшие самолеты в режиме воздушной маршрутки функционируют – вылет чуть ли не каждый час.

Как-то вот дискомфортно я себя ощущаю. Не в плане «съел не то», а скорее некое беспокойство. Причем довольно быстро нарастающее. Хм… с чего бы это? Что-то пропустил, а интуиция пытается помочь?

В машине чувство опасности не проходит, даже усиливается. Почему? Роджер! Ведет себя как-то не так. Не нервно, а скорее, наоборот, нарочито вальяжно. Поведение Хесуса я оценить не могу, прямо у него за спиной сижу. Или это у меня паранойя разыгралась?

Поворачиваем с Лазарева на Четырнадцатую авеню – грязноватую, застроенную в основном складами и дешевым жильем улицу, ведущую на юг. Маршруты Хесус регулярно меняет, так что пока ничего необычного не происходит. На Четырнадцатой пробок мало, все логично.

Наш водитель подал голос:

– Там дальше трубы перекладывают, через промзону на Сандерс-стрит выскочим.

Хм… а какого в таком случае ты вообще сюда поперся? Ехал бы по Александра Второго до упора, а там три дороги на юг, выбирай не хочу. И вообще, раньше за Хесусом привычки озвучивать маршрут не водилось. Что-то мне все это не нравится…

Наш «Сабурбан» на приличной скорости вошел в поворот, меня по инерции прижимает к двери слева. Левой рукой хватаюсь за спинку водительского кресла, правая идет вниз, к кольту. Через узкий промежуток слева вижу впереди высокие металлические ворота. Закрытые! Тупик!

Правой рукой выдергиваю пистолет из кобуры, машина резко тормозит, меня кидает было вперед, но упертая в спинку кресла левая позволяет сохранить равновесие. Роджер резко поворачивается ко мне, в руке пистолет, но ему надо развернуться, а мне – только поднять оружие, так что я успеваю первым. Глаза американца при виде направленного в лицо ствола удивленно расширяются…

Банг!

Грохот выстрела в замкнутом пространстве салона бьет по ушам, на месте правого глаза Роджера появляется дыра, а на стекло позади него выплескиваются красно-серо-розовые сгустки. Не теряя ни секунды, упираю ствол в подголовник кресла Хесуса, пониже его выглядывающей макушки.

Банг!

На этот раз прозвучало глуше, но один хрен громко. Все лобовое заляпано, в салоне непереносимо воняет порохом и мозгами. Да, мозг, если его выбить, очень воняет почему-то.

Выскакиваю из «Сабурбана», падаю на колено, ствол в сторону дороги. По идее сейчас должен…

Белый «Ленд Крузер» с затонированными наглухо стеклами резко, но без всяких киношных красивостей в виде горящих шин, тормозит у въезда в тупик.