Игорь Осипов: Призраки мертвой звезды [litres]

Затем надо было поесть. Синтезатор пищи выдал питательную, но совершенно безвкусную смесь. Я ее долго размазывал по тоненькой одноразовой тарелочке, прежде чем начать употреблять. Запивали простой водой, в которую для вкуса бросили аскорбинку и сахар.

– Надо ошмофлеть вше попавшее под этоф колпак, – после перекуса предложил Славка.

Говорить он стал гораздо лучше после того, как препараты сняли отек лица, а обезболивающее позволило немного больше шевелить губами.

Я не торопился отвечать. Конечно, он прав. Но не вышло бы хуже. Ведь природу происходящего мы не знаем.

– Согласен, – наконец ответил я. – Вот только с чего начнем? Есть как минимум два основных направления. Во-первых, обойти аномалию по периметру и посмотреть, что происходит на самой ее границе. А во-вторых, проверить точку, откуда исходит аномалия.

– К аномалии пойдем, – сказал Слава. – Вот только шначала модуль ошмотрим нормально. Вдруг упуштили что.

Я кивнул. Повторный осмотр действительно необходим. В прошлый раз мы были слишком подавлены, чтобы адекватно оценивать ситуацию.

Вышли все втроем. Лене тоже полезно прогуляться, тем более что пузырь воздуха держался стабильно. Ее еле уговорили, она все еще боялась, что аномалия рассосется и мы погибнем. Да и нам было непривычно расхаживать без скафандров по планете, непригодной для жизни. Но человек приспосабливается ко всему, даже самому абсурдному.

Надели на себя обычные рабочие комбинезоны, оранжевые, как спелый апельсин, и только перчатки и ботинки взяли от скафандров. Грунт под ногами все-таки был очень холодным, совсем как наледь в морозилке.

– Забавно смотримся, – сказала Лена, осторожно ступая по слегка похрустывающему песку. – Прямо как большие варежки и валенки, наскоро надетые поверх домашней одежды. Мама говорила, так салют на зимние праздники в детстве запускали. Шапки только не хватает.

– Забавно, что мы вообще вышли. Мы должны были сдохнуть уже два раза как минимум. Во-первых, удар о грунт. Нас должно было размазать по поверхности тонким слоем. Во-вторых, задохнуться. Сама видишь, что бродить вот так вот, без средств защиты, на этой планете невозможно, – мягко, почти буднично сказал я, обращаясь не только к Лене, но и к Славе. – Хотя нет, видим-то мы сейчас как раз противоположное. Так и свихнуться недолго.

– Ражберемща. Живы – и то ладно, – отозвался навигатор. – Пойдем, поможешь. Все-таки техник ты, а не я.

Оставив странности на потом, мы открыли крышку отсека аварийного питания. Этот агрегат сейчас наиболее ценен. Он снабжал энергией все приборы, в том числе те, от которых зависела сама наша жизнь.

Модуль был небольшой, этакий цилиндр метров пятнадцать в длину, после посадки слегка помятый снизу. Обитаемого пространства там только половина объема. Двигателей на нем не было, ведь это просто лабораторный блок, который намертво пристыковывался к оси главного корабля. Кусок крепежа до сих пор прикручен к боку модуля, срезанный словно ножом. Срез был зеркально ровный, хотя и помятый после падения.

В момент перед падением мы помогали Лене. Она делала отчет о структуре магнитных полей данной планетарной системы, характеристиках ионосфер и прочей ерунде.

Ну как помогали… Вячеслав что-то там надиктовывал, ведомое только им. Лена была хорошим астрофизиком, но отчеты писать совершенно не умела. Сухой канцелярский язык ей не давался, стихи писать получалось значительно лучше. Я пил кофе, так как от техника тут никакой помощи, кроме дружеских подбадриваний, не было. Доктор заглянул на кофейный запах. Он всегда каким-то шестым чувством угадывал, когда открывали заветную емкость с бодрящим напитком.

Потом падение и чудесное выживание. Мне неведома фамилия того параноика, который в каждый отсек насовал с излишком аварийные комплекты систем жизнеобеспечения, резервный бортовой компьютер и прочие крайне необходимые попавшим в передряги людям вещи, но я готов поставить ему памятник.

Сейчас на модуль падали лучи двух звезд. Вроде бы ясный день, но яркость освещения была как на земле вечером в пасмурную погоду, только резкие тени белого, оранжевого и черного цвета выдают фонари маленьких светил. У этой проклятой системы имени не было, только какой-то не сильно запоминающийся номер.

Мысли сменяли друг друга, пока пальцы сами собой пробегались по крепежам генератора и разъемам кабелей. На маленьком экранчике, слегка попискивая, мелькал отчет о состоянии оборудования.