Михаил Белозеров - Гибель Марса

-- Подобное уже было на Земле, -- сказал Есеня Нагайцев.

-- Что было? - спросил я, с трудом отрываясь от увиденного.

-- Астросы уходят, -- пояснил Гиренчир. -- Когда-то мы пытались освободить Землю от них. Однако это кончилось третьей мировой у вас и пятой космической в Тройственном Союзе. На этот раз положение изменилось: из-за сжатия вселенной астросы вынуждены отступить в глубины космоса.

-- Что будет с базами? - спросил я.

-- Взорвем, как наши.

-- Ваши?

-- А что ты думал? Мы тоже здесь обитали, только в других местах. Например, во впадине, которую вы называете Челленджер. Вот и ваш товарищ в курсе дела, -- он посмотрел на Леху.

Впервые я увидел, как Круглов стушевался.

-- Ты чего? - спросил я. - Правда, что ли?

Леха шмыгал носом и смотрел в сторону.

-- Правда...

-- Что же ты молчал?

-- А вы бы мне поверили?! - возмутился он.

-- А бог тебя знает! - многозначительно произнес Федор Березин. - может, и поверили бы.

-- Рассказывай! -- потребовал я.

-- Никуда я не улетал, -- буркнул Леха.

-- А как же Бетта-Панторис? - удивился я. - Ты же к черным ангелам в плен попал.

-- Ну да, попал. Только мы покрутились в космосе и назад на Землю плюхнулись.

-- Ага, понятно, -- многозначительно протянул Федор Березин. - "Мы", значит?!

-- Ну не придирайся, -- огрызнулся Леха. - Оговорился я. Оговорился.

-- На нашу Землю? - глупо удивился я.

Еще больше удивилась Катажина, потому что Леха, похоже, все же волновал ее. Даже Росс подошел и едва не поднял лапу на кресло, в котором восседал Леха. Но почему-то удержался.

-- Вначале я очутился на подводной базе у Южного полюса.

-- Где точнее? - спросил я.

-- В котловине Беллинсгаузена...

-- Есть такое? - я посмотрел на Гиренчира.

-- Есть, -- сказал он. - Мы знали о ней.

-- И что ты там делал?

-- А ничего, -- ответил гордый Леха. - Отчеты писал.

-- Какие, на фиг, отчеты?

-- Бумажные! Какие еще! - покривился Леха. - Больше ничего не знаю.

-- Ну ладно, -- махнул рукой Федор Березин, -- не хочешь рассказывать, не надо.

-- Ты понял что-то? - спросил я у него.

-- Так, кое-что.

-- А я понял, -- сказал я. - Лека пытается впарить нам, что никакой он не шпион.

-- Ну и бог с ним, со шпионом... -- миролюбиво сказала Катажина.

-- Тогда выходит, ты водил нас за нос?

-- Нет, -- вмешался в разговор Гиренчир. - Круглов был законспирированным агентом. Ничего предосудительного он не успел сделать. Их готовили на случай войны.

-- Это правда? - пристали мы в Лехе.

-- Ты же знаешь, -- покаялся Леха, -- я всех вас люблю, -- и почему-то посмотрел на Катажину.

-- Леха, ты нам расскажешь, кого ты любишь больше? - ласково спросила Катажина.

-- А что со мной будет?

-- Да ничего с тобой не будет! - раздраженно воскликнул Федор Березин.

Они продолжали ссориться, а Гиренчир, взяв меня под руку, сказал:

-- Можно вас на секунду? -- и вывел в коридор, который опоясывал центральную часть корабля. Номер нашей каюты, как ни странно, был тринадцатым. -- С вами хочет поговорить сенатор Парфен Черноков.

И мы вошли в соседнюю каюту.

Я лично не был знаком с Черноковым, но знал, что он председатель комитета по безопасности.

Каюта была пуста. В ней находились два кресла и стол между ними.

-- А что он тоже?.. - осторожно спросил я.

-- Он тоже, -- кивнул Гиренчир.

-- В смысле цекул? -- уточнил я.

-- Да, -- сказал он.

В иллюминаторы брызнул дневной свет -- мы снова оказались над океаном.

Белые шары астросов, на всякий случай одетые в плазменную защиту, и треугольные корабли цекулов заполнили все небо. Один за одним они делали ловкий маневр и пулей покидали атмосферу Земли. Некоторое время мы еще видели белые или красные точки, но затем и они растворялись в голубом просторе. Внизу под нами бурлила морская гладь - там в темной мрачной глубине взрывались пирамиды астросов. Впрочем, не успели мы миновать южную оконечность Америки и налюбоваться на город Пунта-Аренас и пустыни там, где когда-то текла великая Амазонка, как прямо из ледников Антарктиды взлетела еще одна вереница белых шаров и исчезла в космосе.

-- Эти осваивали пресные озера Южного полюса, -- пояснил Гиренчир.

На высоте примерно восемнадцати километров мы увидели границу дня и ночи.

-- Мы что улетаем? - забеспокоился я.

-- Тройственный Союз уходит из галактики.

-- А... мы? - оторопело спросил я.

-- Все уходим. Это один из основных пунктов договора. Отныне человечество останется в одиночестве. Чистый генетический эксперимент.

-- Но я не хочу! С какой стати! - Я выскочил в коридор и распахнул в каюту номер тринадцать.