Александр Орлик - Маскаль - Врата Ада

Гранаты я ставил с хитринкой: первые по пути из Центра были хорошо заметны, вторые – уже замаскированы получше, в расчете на то, что противник, заметив первую растяжку, насторожится и снимет её, либо обойдет, и, обходя или пройдя метр-два вперед, таки зацепит хорошо замаскированную проволочку и… Да будет земля Зоны ему пухом.

Свою тропу, выбранную для засады, я заминировал примерно метров в трёхстах позади себя, в расчете на то, что в случае моей гибели противник уверенно двинется именно тем путем и подорвётся. Выбрав позицию на пригорке посуше, я оглядел в небольшой окуляр окрестности, но кроме небольшой группы проходивших в сторону Центра Зоны примерно в километре от моего сектора сталкеров и нескольких голов Чернобыльских кабанов (уфф, далеко…) ничего не обнаружил. Сменив позицию, я постарался найти место, где в поле моего обстрела могли попасть хотя бы фрагменты каждой из двух боковых, заминированных мною троп. Снял с предохранителя свой АК-105, надежного друга любого жителя Зоны, и застыл в ожидании…

Мой медитативный покой несколько нарушал заморосивший, как обычно, не вовремя мелкий дождик, однако сталкерский комбинезон и терморегулирующее бельё были прекрасной, надёжной защитой от сырости и промозглого весеннего – если можно так назвать в Зоне эту погоду – холода.

На опушку пролеска метрах в двухстах от меня, резвясь и рыча, вскочила стая псевдособак. Эти мерзкие, но удивительно умные существа фактически не имели глаз, видя мир «третьим глазом» – как ящерицы игуаны, которые с его помощью видят всё позади себя. Их рудиментарные, недоразвитые глазёнки были крохотными и, как правило, красными от воспаления, но так как твари эти жили очень недолго в условиях Зоны, где они умудрялись, по словам научников, нахвататься смертельной дозы токсинов и радиации сразу, как только начинали охотиться, при этом даже не собирались помирать, а чувствовали себя весьма вольготно. Ходили слухи, что местные отморозки даже пытались скрещивать этих чудовищ с обычными собаками, в надежде вывести жизнеспособную вне Зоны бойцовскую породу, но все попытки заканчивались фиаско. И слава Зоне… Таких тварей остановить даже пули автомата могли не сразу…

Вожак стаи, мощный, облезлый и ободранный, но очень мускулистый кобель, уставился в мою сторону и усиленно стал нюхать воздух. Ветер дул в его сторону – видимо на запах они и пришли. Как же я мог забыть об этом факторе! Он мог наверняка видеть меня, не смотря на маскировку, и задумчиво застыл, размышляя. Другие твари, в том числе и суки с характерно более длинными, более пушистыми хвостами, но не менее ободранные и уродливые, чем кобели, не смели атаковать без его команды, вожак же не спешил. Он повернул голову на Север, и следуя взглядом в том же направлении, я увидел крадущуюся из-за кустов всего метрах в пятидесяти от меня жирную, наверное, беременную псевдоплоть. Она явно была стара и хитра, как и её предтечи – свиньи, но, несомненно, более труслива при нападении на нее, и тем не менее, стойка и агрессивна в обороне в случаях, если отступать было некуда.

Меня мгновенно осенила идея, и, взяв плоть в прицел арбалета, я всадил ей в шею стрелу с нервно-паралитическим ядом. Потом, быстро зарядившись – вторую. Было очень важно не убить её сразу попаданием в голову – при всей тупости этой твари, мозг ее всё-таки выполнял командные функции, и мне очень хотелось, чтобы она успела разжечь аппетит собак до паралича. А еще больше я надеялся, что ее двойное сердце не остановится сразу, а успеет разогнать по всем сосудам яд.

Плоть, получив первую стрелу, глубоко вошедшую в жирные складки шеи, вздрогнула, и, казалось, задумалась, обернувшись ко мне. Её уродливая пасть со здоровенными зубами разинулась, как будто удивлённо вопрошая меня – что это с ней такое? Вторая стрела, вонзившаяся ближе к крупу в жир на боку, также не произвела на неё впечатления.

Однако замедленность действий и нестандартное поведение плоти, видимо, помогли вожаку псов сделать правильный на мой взгляд выбор, и, не оглядываясь на сомнительной вкусности продукт в моём лице, эта тварь стремительно понеслась сквозь высокую, но редкую и мокрую траву к заваливающейся на бок плоти.

Стая пронеслась метрах в тридцати от меня, и ветер, сменивший направление, обдал меня запахом гниения…

Вожак, добежавший первым, мгновенно стал рвать острыми клыками брюхо еще подёргивающейся твари, остальные самцы, периодически рыча друг на друга или на секунду сцепляясь в схватке, тоже принялись рвать тело здоровенной твари. Суки не особо отставали, но и не спешили – их интересовал не полный радиации и токсинов жир существа, а потроха, которые набившие брюхо жиром и мясом тупые самцы всё равно оставили бы дамам.