Александр Орлик: Маскаль: Врата Ада

Впоследствии, с развитием сталкерства, правительством Украины по договоренности с российским и белорусским контингентами было решено построить на границе Зоны специальную тюрьму-колонию для подобных лиц, куда они отправлялись пожизненно. Впрочем, на всякое правило есть своё исключение. Очень скоро правительства стран ООН пришли к выводу, что Зона – явление не кратковременное, а удивительно стабильное, и негласно изменили политику в отношении сталкеров. Многие из них вербовались спецслужбами либо после захвата на границе Зоны, либо в «прифронтовых» поселках и городках, либо уже после в зоне пожизненной изоляции. Многие шли работать на правительство Украины добровольно или из меркантильных соображений.

Не смотря на запреты, Зона была закрыта для выхода, но не для входа – пройти внутрь негласно позволялось всем желающим, если конечно им удавалось договориться с военными – а это было возможно далеко не со всеми. Вопреки ожиданиям, вышколенные немецкие и американские военные с легкостью брали взятки за проход, и даже усердно отмечали вешками проходы в густых минных полях, почти километровым кольцом опоясывавшим внутренний Периметр. А в то же время пройти сквозь территорию ответственности пакистанских или грузинских военных считалось нереальной задачей, они просто стреляли на поражение по всему, что двигалось, не имея на себе специальных радиомаячков.

Сразу после Второго Взрыва, превратившего центр Зоны и Саркофаг в территории, недостижимые техническими средствами наблюдения и разведки, в Зоне с определённой регулярностью начали происходить разрушительные выплески аномальной энергии, метко названные впоследствии Выбросами. Над Центром Зоны повисло густое кольцо похожих на грозовые облаков, закрывших Зону от наблюдения со спутников и с воздуха. Многочисленные аномалии, часть из которых подобно шаровым молниями витала в различных слоях атмосферы, сделали Зону крайне опасной для полетов авиации, и в редких случаях, когда вертолёты или беспилотники-дроны коалиционных сил летали в нее, жители Приграничья могли насладиться ярким фейверком, сопровождавшим сработку задетой летательным аппаратом воздушной аномалии. По этой же причине в Зоне почти не летали птицы, исключением были странные существа размером с большую ворону и многочисленные летучие мыши, мутировавшие в вампиров похлеще южноамериканских. Насекомые, вопреки законам эволюции, вымерли почти все.

Это был тот мир, в который я надумал уйти. Рыбак был его старым, матёрым обитателем, получившим прозвище за многие успешные ходки в Зону, в результате которых он заработал на сбыте артефактов денег на долгие годы вперед – и заначил на номерном счету в швейцарском банке, услуги коего, как и многих других, пользовались большим спросом у обитателей Зоны.

Тут царили свои законы, зачастую сложные для понимания. И еще: Зона редко выпускала в обычный мир тех, кто в неё попал, хотя почти каждый мечтал когда-нибудь вырваться отсюда. Только единицам удавалось ускользнуть от всевидящего ока украинских спецслужб, которым, чего греха таить, не гнушались помогать такие люди как Рыбак. Они не верили, что после жизни в мире мутаций и аномалий человек остаётся нормальным, и не хотели брать на себя ответственность за вред Человечеству, который могли нанести люди с измененным беспредельно жестокими законами Зоны сознанием, как правило разрушенным еще и развивавшимися вне Зоны лучевой болезнью, аллергиями и онкологией. Уходя – уходи. В тот мир уходили добровольно, так и нечего жалеть…

Мы проехали немалое расстояние от Киева, и уже у Людвинова, Рыбак завершил свой монолог так же неожиданно как начал его. Настал момент задавать вопросы – и я задал…

Он ответил, что сразу почуял во мне «своего», и не задумываясь решил дать мне шанс попасть в Приграничье на его ржавеньком с виду, но отлично заделанном под нужды Зоны автомобиле. Дизельный двигатель японского производства, умело поставленный местными кулибиными в гараже под Киевом, работал как часы и не требовал электричества, которое вблизи Зоны могло быть просто опасным. Поэтому в автомобиле стоял экранированный генератор, но не было аккумулятора. Генератор нужен был только для включения приборов освещения, и легко отключался руками. Эту и многие другие нехитрые идеи использовали как сталкеры, так и военные.

Основной валютой в Приграничье и в Зоне был доллар США, перепады курсов мировых валют при таких суммах, как там, никого, собственно, не интересовали. В ходу также были и украинские гривны, и даже российские рубли. Европейцы могли рассчитываться евро, но радости это не вызывало – впрочем, зависело от суммы.