Любовь Федорова - Путешествие на восток

Так, за мыслями о жалкой участи придворных, Джу дождался, пока окончательно стемнело и в окнах жилых и присутственных зданий начали гаснуть огоньки. Потом он перебежал через Каменный мостик, пробрался к писчей конторе при речных складах и по старому мокрому ясеню влез на складскую крышу. С той крыши перелез на другой ясень – уже во дворе лицейского корпуса, оттуда перепрыгнул на павильон для фехтования, а уж там – на чердак родной казармы. И едва открыл чердачный люк и стал спускаться на этаж, как натолкнулся своим тощим задом на необъятное мягкое пузо инспектора, внезапно выплывшее из-за угла. Инспектор Дита имел неприятную привычку – ходить удивительно бесшумно для преогромных собственных размеров.

– Так-так, – сказал инспектор, сгребая Джу за шиворот вывернутого плаща и устанавливая на пол перед собой. – Что же ты ночью по крышам-то лазишь?

– Я… – сказал Джуджели. – Вот, душно стало. Дай, думаю, воздухом подышу. Сверху воздух чище…

– А плащ зачем вывернул?

– Ой, господин инспектор, я не рассмотрел в темноте.

– А это что? – палец инспектора указывал на рыбью шкурку у Джу на плече.

Джу покосился на блестящую в свете лампы предательскую чешую.

– С дождем с неба упало, – разъяснил он.

Инспектор пожевал мягкими губами.

– На конюшню и пятнадцать розог, – подвел он итог нежданной встрече.

Джу открыл рот, закрыл рот и снова открыл. Вот уж какого наказания он не ждал. Он даже не сообразил сказать, что высокорожденных, кому больше тринадцати лет, не порют. А Джу уж, слава Небу, исполнилось восемнадцать на днях.

– Но… я… я бегал в город. Там же министра Энигора убили, – потрясенный, еле выговорил он.

– Двадцать пять, – сказал инспектор. – Не за то, что бегал в город, а для того, чтоб по крышам лазить отучался.

Четверть стражи спустя, кусая от обиды и пережитого позора губы, Джу лежал на животе в казарменной постели и потрошил вытащенную из матраса тряпицу с деньгами. Там было все: за службу, сэкономленные пайковые, раздобытые игрой, даже подобранные как-то раз на улице. Они хранились, чтоб купить певичке подарок. Хорош будет ухажер при подарке и с поротой задницей.

Справившись с нехитрым пересчетом, Джу убедился, что снять квартиру месяца на три финансы ему позволяют. Если, конечно, эта квартира не будет расположена под стенами Царского Города, на Речных островах или подле Ман Мирара. Из остававшихся на выбор других районов Столицы добираться в лицей и на службу будет долго и неудобно, зато проклятые казармы с их порядками хоть на какое-то время можно будет послать псу под хвост. Джу решился.

Местом высадки был выбран один из островов на юго-западе большого архипелага; временем – раннее утро. Машины, лабораторное оборудование, секции жилых блоков сгружали в густой, как молоко, туман. Жителей на острове не было ни одного человека – только разрушенные временем дома, осыпавшиеся колодцы и могилы. В обмелевших колодцах плавали головастики, на могилах пахло прахом, в домах – плесенью.

Нэль спрыгнул с пандуса межорбитального бота и отправился любоваться окрестностями, предоставив другим беспокоиться о приборах, жилье и личном имуществе. Ничего, кроме одежды и карманного словаря-справочника, он все равно с собой не привез. Он готовился как переводчик с энленского и таргского и все необходимое для работы носил в голове.

Уйти куда-нибудь в одиночку Нэль ни капли не боялся. Ему хотелось найти высокое место и окинуть взглядом и этот вымерший остров, и океан, хранящий тайны странных существ, обитающих в нем, и восточный горизонт, за который вскоре им предстоит отправиться. Побродив среди развалин домов, не подходящих для его цели, Нэль высмотрел на высоком морском берегу бесформенную тушу древней башни, оплывшую и бурую. Башня была прежде коронована: в остатках стен застрял огромный зубчатый обруч, охватывавший ее некогда сверху, и на обруче еще местами сохранились следы позолоты, хотя похоже было, что за много-много лет Нэль первый воспользовался дорогой к башне.

На востоке утреннее солнце выглянуло из розовой дымки и веером распустило золотые и белые блики по морской воде. Внизу под башней виден был пляж: черный песок и мелкая галька – доказательство вулканического происхождения острова. Вдоль пляжа пенился жемчужным кружевом прибой.

Нэль даже пожалел, что находится в своем странном оглушенном состоянии. Потому что вокруг было очень красиво.