Владимир Кусакин: Все равно!

— У каждого ведомства своя задача, — ответил дядя Петя, наш бессменный инструктор. — Они могут помочь информацией и техникой, но искать должны вы. Потому что о некоторых вещах, нельзя говорить вслух. А насчет тридцати… Каждые две недели мы будем отсеивать тех кто не справляется. А техника не умеет искать сама, нужны специальные люди. Вы.

— Может стать что никого не останется?

— Может! — отрезал он. — Мы не уголь добываем, который нужно гнать на гора. Один поисковик, уже прекрасный результат.

— А ни одного?

— Еще лучше! Это значит что стандарты, которыми мы пользуемся, непреодолимы для людей негодных. Сейчас в моде тестирование. Мы не практикуем это. Человек любит фантазировать, лгать самому себе. Тесты не дают правильной картины. Мне всё равно какой таракан у вас в голове. У вас видения? Или голоса слышите? Может быть вы любите заниматься сексом в подъезде? Запомните, нарушения закона, разрешаются только при выполнении задания. Но… — он сделал паузу. — Это должно быть оправдано.

— Значит опять бесконечные объяснительные?

— Писать ничего не надо, кому положено — все запишут. С вас спросят результат!

Это было шесть лет назад. С тех пор многое изменилось. Наше отдел был продан, преобразован в частную кампанию. Петрович ушел.

— Я надеялся что ты сменишь меня, когда-нибудь, — сказал он при встрече. Я оценил.

— Пойдем, познакомлю …

Парень мне понравился.

— Понравился? — спросил бывший инструктор.

Я согласился.

— Присматривай за ним!

— Я подозреваю что вы сказали ему… Кстати, кто он вам?

— Всегда был догадлив…

Теперь Мишка у меня в квартире, a я еду на место посадки летающей тарелки, или по крайней мере «Космопоиск» утверждает что это так.

Обведем точки что я наставил. Что получается? Собачка! Больше на крокодила похожа, такса наверное.

Контора по заготовке рогов оказалась еще более странной. Отоспавшись до вечера, они превратили вагон в бардак с водевилем. Из смежного купе доносились то веселые крики, то ритмичное пыхтение. Шурик с девицами приняли в этом самое горячее участие. Я держал дверь открытой до девяти вечера чтобы все заинтересованные лица, если они здесь есть, увидели меня. Заползал Шурик, что-то взял из своего мешка хитро мне подмигивая.

Я сказал что ложусь спать и запру дверь. Как только он ушел, я перетащил свернутые матрасы на мое место, а сам, забравшись на третью полку, заснул сном младенца. Проснулся от холодного ветра из приоткрытого окна. В вагоне по-прежнему гуляли, но потише. На часах 1:32. Если что-нибудь будет, то наверняка сейчас. Стукнула дверь туалета, и тотчас же два почти неслышных хлопка.

— Я бы выстрелил не меньше четырех раз, — подумал, и сердце заныло. Что-то было не так. Сейчас он должен спрятать оружие, помыть руки, потом выйти и подождать остановку в тамбуре следующего вагона. Екатеринбург по расписанию будет через 18 минут. Из вещей у него должна быть только небольшая сумка через плечо, или маленький рюкзачок.

Замок на дверях туалета показывал «Свободно». Прошел мимо, проверил тамбур на всякий случай. Никого. Вернулся и толкнул дверь. Она открылась наполовину. В образовавшуюся щель были видны голые женские ноги.

Вот значит как. Быстро протиснулся внутрь, поднял её. Это была Таша или Наташа, чёрт их разберёт.

— Изображай пьяную! — сказал ей. Она ничего не ответила. Одна пуля в сердце, другая в печень, даже крови немного. Хороший стрелок! Выволок в тамбур, открыл наружную дверь, и выбросил её подальше от полотна. Извини девушка, но разборки с ментами мне сейчас ни к чему. А тебе уже всё равно. Часа через четыре поутру, тебя найдут. Только к тому времени здесь пройдет с десяток поездов и электричек, а мы будем далеко…

— Не помешали? — Шурик старался делать хитрые глаза, но они разбегались.

— Мешать некому… — ответил зевая.

Ежу ясно, что здесь и сейчас проходит какая-то операция, и я с моим счастьем оказался прямо в серединке. Всех участников сейчас проверяют, если уже не проверили.

— Ташу не видел? — спросила Наташа.

— Я никого не видел, — ответил. — Схожу, пожалуй, в ресторан…

— Он же только в девять открывается!

Помахал двадцатидолларовой купюрой.

— У меня открывашка есть!

Я прошел по вагону, везде тишина. Утомились, едрит вашу мать! И двинулся по направлению к паровозу.

В Екатеринбурге я смотрел кто вышел. Ни одного подозрительного. Все с громадными чемоданами и тюками, да мамы с детьми. Получается что он все еще здесь, если не вышел с другой стороны. Ну это вряд ли!