Владимир Кусакин: Все равно!

— Да-а… — протянул он. — Это диагноз. Самолет видел?

— Какой?

Меня пнули еще раз.

— Тебе еще и марку самолета сказать?

— Не, не видел! Слышал как упал.

— Был взрыв?

— Чего нет — того нет! Не было такого, однако!

— Ещё раз услышу «однаку», прибью на хрен! Так где говоришь, он упал?

Я показал рукой вниз, в ущелье.

— Километра не будет!

Они переглянулись.

— Вы двое бегом туда. Проверьте, — хромой не скрывал радости. — А я этого посторожу, может пригодиться.

Вот видите как хорошо складывается, к самолету я не подходил как и обещал, а насчет этих, так это не моя проблема. Охранять не собирался.

Полчаса прошло в молчании, изредка он хмыкал и поглядывал на часы. Потом заработал "Эрикссон".

— Ну что?

— Шеф, мы нашли его!

— Все на месте?

— Как в банке!

— Ставьте маяк и бегом сюда!

Теперь он выглядел совершенно довольным.

— Дурак ты, паря! — он поднял моё ружьё и сунул мне под подбородок.

Я схватился за ствол.

— Помочь мне хочешь? Интересно тебе что нашли? Десяток боеголовок, чучело! Знаешь, сколько цена одной на черном рынке?

— Знаю конечно!

В его глазах мелькнуло удивление, в это же время ружьё щёлкнуло курками.

Быстро соображает, урод! Моя рука распрямилась и ствол въехал ему в глаз, а костяшками пальцев в висок.

Кость хрустнула, и он завалился на бок.

— Стрелять паскуда, нужно из своего оружия! Сколько вас ублюдков учат?

Я стащил через его шею автомат, проверил, забрал ружьё и свой нож. Зарядил картечью, на крупного зверя. Два ствола — два зверька. Остальное потерпит.

С обрыва было хорошо видно как они мыкаются, поднимаясь по каменистому склону.

— Не двигаться! — дал команду, когда запыхавшиеся и потные они подошли на десяток метров.

По голосу они узнали меня и застыли, как собаки в стойке.

— Предупреждаю! Двое пленных это роскошь, мне хватит и одного. Поэтому забудьте все чему вас учили в школе, и полное послушание! Первый наверх! Второму стоять!

Вот тут это и произошло. Начав движение первый отклонился вправо, на мгновение перекрыв второго. Черный предмет взлетел из-за его спины. Я выстрелил дуплетом. Гранату откинуло назад. Взрывом их трупы снесло по склону вниз.

— Свершилось чудо! — я потер глаза. — Никогда бы не подумал, что я такой меткий стрелок!

— Соколиный Глаз! — издевательски начала она.

— Меня чуть не убили, а тут ты с Филимоном Купером!

Я залез в кусты и вытянул свой мешок. Набрал номер.

— У меня осложнения!

— Говори!

— Были посетители, видели самолет и груз…

— Ах, ты..! — выругался он. — Сколько?

— Трое.

— Где они сейчас?

— Один около меня, двое под горой.

— Говорить могут?

…!?

— Вертушки уже в пути, через полчаса будут с тобой, посадить есть где?

— Здесь поляна маловата, только на одну хватит.

— Вторая пойдет к самолету. В общем, ты влип!

— А не пойти ли вам всем на …

Линия была мертва. Даже послать некого.

Две вертушки появились через тридцать шесть минут, одна сразу ушла к месту падения секретного самолета, вторая приземлилась рядом с моим костром.

Пока отделение занимало оборону, пятеро подбежали ко мне, повалили на землю, я-то думал от радости, и стали больно пинать меня.

Потом они решили заняться допросом, но не знали о чем спрашивать, а поскольку моя любовь к ним претерпела метаморфозы, я не стал им подсказывать.

Тогда они стали меня бить серьезно, видимо от разочарования, так что я совсем забыл сказать им о маячке и скором прибытии конкурирующей фирмы. Как-то не до того мне было. Могли бы и сами дотюкать, придурки!

В конце-концов они всадили мне укол и оттащили с поляны под деревья, пообещав что скоро придут…

Я очнулся от наркотического сна когда всё было уже кончено. Ничего не видел, и ничего не слышал. Два вертолета догорали на поляне, один сел явно не по своей воле. Кругом валялись трупы частично обгоревшие. Нашел свой мешок и ружьё, приклад уже был сломан. Подрезал его аккуратно. Ружьё так себе, но память…

Люди забывчивы. Они оставляют принадлежащие им вещи в самых неподходящих местах. Или теряют по-невнимательности, рассеянности, и еще тысяче разных причин. Примерно семьдесят процентов это ничего не значащие безделушки, вроде зонтика, перчаток… Тридцать процентов — более серьезно.

Крупные суммы денег и важные документы могут быть с легкостью забыты в такси или на автобусной остановке, в метро или шопинг центре. Где угодно и когда угодно.

Государство — не исключение. Оно теряет гораздо больше, и все это надо искать. Я стал сотрудником конторы шесть лет назад, сразу по окончании спецкурса. Мы интересовались, почему бы не воспользоваться техникой, вместо того, чтобы учить тридцать лоботрясов находить потерянное в тайге и пустыне, летом и зимой. Особенно в городе, с его громадной массой обезличенных людей. Существует наконец громадный аппарат ФСБ и Министерства Внутренних Дел…