Александр Маркьянов: Адепты стужи

— Э… Найджел, ты уверен, что этот Боливар выдержит нас двоих? — спросил второй британец, подозрительно осматривая поданное к трапу транспортное средство.

— Она и четверых выдержит, сэр, это вторая фирма в мире, выпускающая полугоночные машины в больших количествах, после MG, естественно, сэр… Она не подведет.

— Ну, раз так…

Вообще, машина была четырехместной и четырехдверной, но перенести длительную поезду на заднем сидении взрослому, средней комплекции мужчине, не получив при этом острого приступа радикулита вряд ли было под силу. Поэтому, сэр Колин, покряхтывая влез на переднее пассажирское сидение — как и в любой полугоночной машине в его роли выступало спортивное сидение с минимумом удобств и максимумом боковой поддержки, пристегнулся четырехточечным ремнем безопасности, бросил на колени старый потертый дипломат. И в следующую секунду едва не проглотил язык — так лихо водитель взял с места…

— Найджел… ты вроде должен охранять меня, а не убить… Не забывай об этом…

— Нужно поспешать, сэр… — отозвался водитель.

Почти не снижая скорости, машина вылетела на шоссе — таможенник, схававший до этого пять фунтов, с радостью поднял перед приближающимся на скорости серым болидом шлагбаум…

Сам аэропорт «Фальконе-Борселино» располагается десятком километров западнее Палермо, на самом берегу моря, а до Палермо и дальше, туда куда нужно было добраться двум прилетевшим на Лире британцам, нужно было ехать по одной из красивейших автострад мира — Е90, идущей по всему сицилийскому побережью и пресекающейся только в самом Палермо — часть скоростной автострады, проходящая в городской черте Палермо, считалась городской улицей и носила название «Норд-Квест»…

Первое что бросалось в глаза в Сицилии — это дороги. Дороги здесь были идеальные — широкие, скоростные, бетонные, постоянно ремонтируемые — лучше, чем в любой столице мира. Бьющим в глаза контрастом с ними была беспросветная нищета поселков и маленьких городков — грязь на улицах, вольготно лежащие в лужах свиньи, чумазая, играющая тут же ребятня. Даже в городах особого богатства не было — любому, кто приезжает на Сицилию — в любом небольшом городке в старых кварталах бросаются в глаза обвивающие дома трубы, с которых капает вонючая вода — таким образом отводятся нечистоты. Хорошо, что не по открытым канавам, как было раньше…

Из этой нищеты не было выхода. Сицилия вообще не так уж богата — бедная, каменистая, сложно обрабатываемая почва не дает щедрого урожая, хорошо растут только виноградники, с которых делают особое, красное, терпкое и насыщенное вино. Еще хороший улов можно взять в прибрежных водах — поэтому все прибрежные городки и деревеньки — сплошь рыбацкие (заодно и контрабандистские). Но на Сицилии людей было намного больше, чем могла прокормить земля этого острова, итальянки вообще рожали много — и путь у многих был один. В мафию. Мафия здесь не просто пустила корни — здесь было ее родовое гнездо, власти в Риме давно уже отчаялись с нею бороться, ибо во многих населенных пунктах в мафии состояли все взрослые мужчины, с первого и до последнего человека. Мафия занималась контрабандой, рэкетом, наркоторговлей, убийствами. Благодаря мафии на острове были такие великолепные дороги — все дело было в том, что на строительство коррумпированные римские чиновники выделяли деньги, и все они шли в руки мафии. Нет, они не разворовывались — считалось грехом обкрадывать родной остров. Просто мафия держала эти деньги в обороте год, другой, покупала и продавала наркотики, увеличивала эти деньги пятикратно, а то и десятикратно — а потом пускала их на предназначенные цели, на строительство и прочее. Все это знали — но копаться в этом никто не хотел. Те, кто хотел знать, те кто не соблюдал закон молчания — давно лежали в земле изрешеченные пулями — и здесь, в Палермо и в Риме.

— Сэр, пригнитесь, пожалуйста… — в голосе Найджела зазвучал металл, держа руль одной рукой, второй он вытащил из-за пояса американский автоматический Кольт и положил его рядом с рычагом переключения передач — и не поднимайтесь, пока я не скажу…

— Что? — сэр Колин поспешил выполнить указание, он знал, что на острове опасно, но не думал, что проблемы начнутся вот так, сразу…

— Мне не нравятся вон те мотоциклисты, сэр, они прямо за нами идут. И они нарушают местный закон, ездя таким образом. Сейчас мы свернем, и посмотрим, что к чему.

И впрямь — в соседнем ряду, двумя корпусами дальше держался восьмисоткубовый БМВ, переделанный для езды по городу — самая мощная европейская машина в данном классе, если не считать нового, тысяча сто кубового стритфайтера этой же фирмы. И на нем восседали два, затянутых в кожу седока, причем на голове у каждого были черные шлемы с наглухо закрытым забралом. Все в черном, на черном мотоцикле, эти люди казались посланцами смерти, а вполне возможно — так оно и было на самом деле. Несколько лет назад власти острова издали местный закон, запрещающий двум мужчинам одновременно ехать на одном мотоцикле — острословы прозвали его «законом о мотоциклистах-гомосексуалистах», хотя на деле… смех смехом, а песец кверху мехом… Дело было в том, что самым популярным способом демонстративной расправы с неугодным был расстрел его из автомата пассажиром мотоцикла. Мощный, приспособленный для городской езды мотоцикл, водитель и киллер, оба в шлемах, так чтобы потом не опознали, заполненные транспортом улицы Палермо, которые такой вот мотоцикл прошивает как раскаленный нож — масло, дешевый пистолет-пулемет, который выбрасывается в мусорный контейнер или в море после террористической акции… Так погибли судья Стампанато, капитан карабинеров Крези и многие другие — это только последние жертвы, так их — сотни. Были и другие случаи — когда полицейские либо охрана мафиозных донов, подозревая в каждой паре мотоциклистов киллеров, просто открывала по ним огонь без предупреждения — так погибли несколько европейцев, путешествующих на мотоцикле. Поэтому, принять закон приняли, ну а кто его нарушал — тот мог потом пенять исключительно на самого себя. На Сицилии много народа, у которого «легкая гашетка».