Михаил Ахманов - Океаны Айдена

— Значит, через двадцать дней и только до Ханда… Ладно, я согласен! Но постарайся, чтобы мой посланец добрался в этот Ханд. Очень постарайся — ведь твоя супруга остается здесь! Вернешься с письмом от моего человека, станешь пэром империи. А сейчас… — Он потянулся к перчаткам.

— Когда стану, тогда и отдам тебе молнии Айдена. — Одинцов сгреб со стола свои пергаменты, поклонился и шагнул к дверям, пнув по дороге обломки кресла.

Через сорок минут, промчавшись с четверкой телохранителей по Имперскому Пути, Аррах Эльс бар Ригон достиг ворот своего замка. Он въехал во двор, огражденный высокими стенами из серого камня, копыта рослого жеребца звонко зацокали по гранитным плитам, пробуждая гулкое эхо. Тут, в столичных окрестностях, Одинцов предпочитал ездить на лошади и в сопровождении стражей из айденитов. Шестиноги и два десятка всадников из Хайры, которых оставил ему брат Ильтар, слишком привлекали внимание горожан. Северным воинам приходилось, большей частью, сидеть в замке, пить вино да щупать молоденьких служанок. Иногда хайриты выезжали в степь или в одно из поместий бар Ригонов, где можно было поохотиться, и Одинцов присоединялся к ним — его вороному Баргузину тоже требовалось поразмяться и погонять на равнине антилоп и быстроногих койотов-шерров. Часто его сопровождала Лидор, занимавшая второе седло на необъятной спине скакуна. В отличие от Чоса, она совсем не боялась шестиногих чудищ с севера, Одинцов подозревал, что его супруга вообще не боится ничего и лишь разлука с возлюбленным Эльсом способна повергнуть ее в ужас.

Спешившись, он поднялся по ступеням высокого крыльца и перешагнул порог. У двери, согнувшись в поклоне, хозяина ждал серестор Клам, дворецкий и замковый управитель, встречать господина было его обязанностью — или почетной привилегией.

Сбросив плащ ему на руки, Одинцов оглядел просторный холл. Во всех четырех каминах уже пылал огонь, — месяц Пробуждения, последний в году, самое начало весны, даже тут, на южном побережье Ксидумена, не баловал теплом. У каминов стояли кресла: самые покойные и удобные — около очага, рядом с которым начиналась лестница, ведущая на второй этаж. Там, на маленьком столике, ждал его ужин — холодное мясо, печенье, фрукты и вино. Отблески пламени играли на гладком дереве стенных панелей, с потолка свешивались две люстры на сотню свечей, пол и мраморные ступени покрывали ковры, прекрасные изделия из Джейда и Ксама.

Покой, уют и простор, недоступный на Земле бывшему полковнику… Одинцов усмехнулся, вспомнив свою тесную новосибирскую квартиру, и глубоко втянул воздух, в котором уже плавал благовонный запах горящих свечей. Ни радио, ни телевизора, ни электричества, ни газет… В этом старинном дворце, богатом и ухоженном, имелись мраморные ванны, но воду грели на дровяных печах, тут готовили отменные блюда и напитки, но шоколада и мороженого не было и в помине, тут спали на ароматном белье, в кроватях под шелковыми балдахинами, но во всем Айдене не сыскался бы пружинный матрас. И разумеется, тут слыхом не слыхивали о лифтах, газовых плитах, компьютерах, телефонах и тысяче тысяч других вещей! И что с того? Зато он был дома!

Клам кашлянул, нарушив размышления хозяина.

— Почтенный целитель Арток ожидает тебя в библиотеке, — с поклоном произнес он.

— А где госпожа? — спросил Одинцов, расстегивая пояс и направляясь к лестнице. Но серестор не успел ответить — Лидор уже мчалась вниз по ступенькам. Развевались золотые локоны, сверкали глаза, в манящей полуулыбке трепетали губы, обнаженные руки и шея казались выточенными из розового мрамора. Она прыгнула прямо в объятия Одинцова, и старый серестор деликатно опустил глаза.

Как и прочие обитатели замка, коих насчитывалось не меньше трех сотен, он воспринял без особого удивления все перемены, случившиеся с молодым хозяином. Аррах бар Ригон, сын старого Асруда, отправился в поход по велению императора, затем возвратился домой и в одну прекрасную ночь исчез. Обратно он прибыл через несколько месяцев, став на удивление темноволосым и смуглым, но черты лица, благородная осанка и грозный взгляд были прежними. Прибыл, вознес молитвы в храме Ирассы, богини удачи, и, не откладывая, женился на молодой госпоже. Клам это очень одобрял.

— Пришел! — выдохнула Лидор.

— Да, моя красавица.

— Я… я волновалась…

— Зря. Старый паук заглотил наживку. — Усмехнувшись, Одинцов покосился на валявшиеся в кресле перчатки.