Михаил Ахманов - Океаны Айдена

Не всегда, однако, их отношения были столь идиллическими. На третью ночь Найла затеяла генеральную уборку. Она заботилась о «Катрейе» с трепетной нежностью, иногда вызывавшей у Одинцова приступы ревности. Еще при первом осмотре его поразил порядок, царивший на палубе и в каютах, — его поддерживали маленькие руки Найлы. И работы ей хватало!

Теперь экипаж каравеллы пополнился сильным мужчиной, на которого Найла решила возложить мытье палубы. Одинцов, оглядевшись по сторонам, заявил:

— Тут чисто!

— Да. Но чтобы завтра было так же чисто, сегодня надо вымыть все. — Найла неопределенно повела рукой, и Одинцов, прикинув площадь палубы, количество резных украшений, которые полагалось протирать с особым тщанием, и число цветных стеклышек в круглом оконце, ужаснулся. Маленькая «Катрейя» вдруг показалась ему огромной. Он поглядел наверх, оценивая высоту мачт и длину реев. «Неужели и их тоже?» — мелькнула мысль.

— Вот ведра и веревка, — продолжала тем временем Найла. — Да, еще тряпки… Эти для палубы, эти — чистить резьбу… и еще кусок воска — потом нужно протереть все деревянные детали. — Она покачала головой, наморщила нос и задумчиво произнесла: — Не знаю, что делать с наружной обшивкой… Ее тоже надо бы навощить… — Девушка окинула взглядом мощную фигуру Одинцова. — Пожалуй, ты мог бы спуститься на канате…

— Да, и плюхнуться в воду при первом неосторожном движении! — буркнул Одинцов. Похоже, на его плечи ложились все тяготы семейной жизни, но без ее преимуществ.

— А ты будь осторожнее, — рассудительно заметила Найла. — Впрочем, ладно!.. Обшивкой займемся в другой раз. Надо же нам делать хоть что-то…

— Я знаю, что нам делать! И могу обеспечить тебе это занятие на всю ночь, моя милая!

— Ну, Эльс, мы же договорились… И потом, кто же тогда будет мыть палубу и прибираться в каютах?

Внезапно Одинцова осенила блестящая мысль. Выпрямившись во весь рост, он заявил:

— Я, капитан этого судна, отменяю уборку! Экипаж может отправляться на камбуз и готовить обед. Выполняй, юнга, если не хочешь отведать плетей!

— Капитан? Юнга? — Найла сощурила глаза и презрительно сморщила носик. — С каких это пор? Это мой корабль! — Она гневно топнула босой ножкой о палубу, приняв облик Найлы-которой-тридцать.

— Нет, корабль мой! — Одинцов тоже топнул, посмеиваясь про себя.

— Твой? По какому праву? — с вызовом поинтересовалась девушка.

— По праву сильного! Кажется, моя дорогая, ты забыла, что корабль был взят на абордаж и захвачен разбойником Зеленого Потока. Так что судно — моя законная добыча… и ты, кстати, тоже.

Внезапно Найла опустилась на палубу и, сжавшись в комочек, закрыв ладошками лицо, зарыдала.

— С твоей стороны… Эльс… не очень-то хорошо… напоминать мне об этом… — разобрал Одинцов сквозь всхлипы. Сердце его растаяло. Он присел рядом с девушкой, развел ее руки и поцеловал мокрые глаза. Потом обнял ее и посадил к себе на колени.

— Не огорчайся так, малышка. В любой момент ты можешь сделать блестящую карьеру, перепрыгнув из юнг прямо к должности первого помощника капитана… и первой капитанской наложницы. — Тут слезы опять покатились градом, и Одинцов в отчаянии воскликнул: — Ну, ладно! Я назначаю тебя адмиралом над всеми флотами в Кинтанском океане! Теперь ты довольна?

Подняв к нему заплаканное личико, Найла шмыгнула носом, улыбнулась и горячо поцеловала в шею.

— Эльс, дорогой, что мы спорим по пустякам? Давай приберемся на судне! Что тебе стоит? А потом… — Тут черные глаза нежно затуманились, и Одинцов припомнил способ укрощения мужчин: скандал — слезы — ласка. Женатый дважды, он был с ним хорошо знаком. Похоже, Найла его тоже знала.

— Линьки по тебе плачут, — буркнул он и взялся за ведра.

Через пару часов, когда он заканчивал драить палубу, из двери каюты за его спиной высунулась головка Найлы.

— Эльс, а что такое «линьки»? — поинтересовалась она.

— Порка… хорошая порка, девочка, — пробормотал Одинцов и окатил водой чистые доски.

Итак — «Эльс, мы же договорились!» Надув губки, Найла стояла около мачты, а Одинцов, прищурившись, хищно оглядывал ее гибкую фигурку.

— Помнится мне, — задумчиво произнес он, — что недавно, перед авралом, кто-то сказал: «А потом…» — Ему удалось, растянув последний слог, в точности повторить интонацию Найлы.

— Разве? — Глаза Найлы округлились, пухлый рот приоткрылся в невинном изумлении, теперь это была Найла-которой-четырнадцать.