Чак Вендинг - Последствия

– Сложить оружие!

Лицо Джеc искажается от ярости и смертельной решимости.

– А пулю не хочешь?! – рявкает она, снова поднимая свою длинноствольную винтовку, но Норра кладет ладонь ей на плечо. Охотница в замешательстве смотрит на нее, словно умоляя: «Позволь мне их прикончить».

Но ее напарница лишь качает головой и бросает оружие.

– Норра… – говорит Джеc.

– Мертвой тебе награды не видать, – отвечает та.

– Прости… – бормочет Теммин.

– Сложить оружие, – повторяет женский голос. – Встать с поднятыми руками. Не делать резких движений.

Выругавшись на незнакомом Норре языке, Джеc кладет винтовку. Бластер Теммина уже на земле, и он велит Костику поступить со своим точно так же.

Они встают, подняв руки.

Из тумана появляются штурмовики – по десятку с каждой стороны. С таким количеством не справиться, даже имея на своей стороне опытную охотницу за головами и сумасшедшего боевого дроида. У Норры внутри все переворачивается.

Среди штурмовиков со стороны дворца вперед выходит темнокожая женщина – похоже, та самая, что приказала им бросить оружие. Руки ее сложены за спиной, взгляд пронзает насквозь. Всем своим видом она излучает властность и уверенность в себе.

Судя по планке на груди – адмирал.

– Я адмирал Рей Слоун, – представляется женщина. – Вы арестованы за участие в заговоре против Галактической Империи, да продлятся дни ее правления.

– Аки а'толо, фарука, – снова ругается на неизвестном языке Джеc и сплевывает на землю.

– Ничего у вас не выйдет, – заявляет Норра. – Конец Империи близок. Приближается комета, которая сотрет в пыль все остатки вашего правления.

– Что ж, комета пока что на нас не обрушилась, Норра Уэксли. А теперь – хоть и ненадолго – вам предстоит стать гостями сатрапии Акивы.

Джом лежит под пультом управления. Над его лицом, словно шевелящиеся щупальца куарренского дантиста, свисают провода. Он отцепляет один, потом соединяет два других. Сыплются искры, отчего с языка срывается проклятье. Он отчаянно пытается соединить провода в обход поврежденного спускового механизма, подключив управление стрельбой непосредственно к панели. Не обращая внимания на мелкие ожоги на лице, он пробует третий провод…

Над его головой слышится гудение – пульт снова включился.

Есть!

Закусив губу и превозмогая боль, он вновь с трудом поднимается на ноги и в очередной раз нацеливает пушки.

Яхта уже приземлилась наверху дворца – вернее, не совсем. Даже отсюда видно, что посадочное кольцо резко накренилось и выглядит хрупким, словно карточный домик. Яхта висит рядом, сжигая топливо.

Она перед ним как на ладони.

Джом находит кнопку, к которой он переподключил управление стрельбой, – когда-то она использовалась всего лишь для включения и выключения света в орудийной башне – и с силой нажимает на нее большим пальцем.

Ничего не происходит.

Выругавшись, он снова жмет на кнопку.

Огни на панели вспыхивают, становясь все ярче. А затем со всех ее сторон и изо всех швов с треском разлетаются искры, и все гаснет.

Норра стоит на коленях на полу дворца. Прекрасная лазурь с медными и бронзовыми прожилками напоминает отражающее солнечные лучи море, и отчего-то ей хочется смотреть на нее часами, как будто ничего не случилось. Но на самом деле случилось страшное – Синджир их предал. Они – пленники. Их план провалился, и теперь их посадят за решетку или казнят.

Но, несмотря на все это, Норра не из тех, кто готов примириться с судьбой, тем более со столь ужасной.

Подняв голову, она хмуро смотрит прямо перед собой.

Рядом стоят на коленях Теммин и Джеc. Дроид продолжает стоять во весь рост, настороженно вращая головой и оглядывая окружающих. Каждый раз, когда его череп поворачивается вокруг своей оси, слышно гудение маленьких сервомоторов.

«Дроид растерян, – думает Норра. – Расстроен. Непредсказуем».

– Следи за своим дроидом, – шепчет она сыну.

Но Теммин молчит. Лицо его мертвенно-бледно.

Перед ними расхаживает адмирал. Наверху большой лестницы стоят другие важные персоны: высокий мужчина в черной форме моффа, чем-то похожий на хитрого лиса, и старуха пониже ростом – видимо, генерал Джилия Шейл. Позади них – румяный толстяк с редкой бородкой и еще один, в высокой помпезной шляпе и со странной блаженной улыбкой на губах.

Рей кому-то кивает, и к ним сквозь толпу ведут Синджира.

Глаз его распух и не открывается, нос расквашен, переносица покрыта запекшейся кровью, может, даже сломана. Руки связаны за спиной. Его толкают вперед, и он со стоном падает, ударившись плечом.