Николай Грошев - Первый Сталкер

Воя от дикой боли, Гарри отступил к двери, запнулся и упал на спину. Теперь он смотрел только на обрубок левой кисти, из которого фонтаном била кровь. Мертвец медленно распрямился. Голова чудовища с хрустом повернулась под невозможным углом, и Гарри взвыл уже от непереносимого ужаса, даже ощущение боли в искалеченной руке, почти исчезло. Зомби, какой-то странный зомби, тяжело двигаясь, слез с Фрэнка. Гарри взялся за пистолет. Утяжелённый ствол, плавая из стороны в сторону, с трудом был нацелен в кошмарное лицо зомби. Уже вжимая спуск, Гарри понял, что произойдёт. Он выстрелил один раз и бессильно уронил руку. Тяжёлая пуля, разрывавшая головы людей на куски, попала точно в серебристо-белый лоб девки, перемазанный кровью Фрэнка. Голова с хрустом откинулась назад. У человека сломалась бы шея, от такого движения. У мертвой девчонки, лишь сильно напряглась шея, и широко открылся рот: ей, видимо, было не просто так далеко назад откидывать голову….

С протяжным шипением, мертвец вернул своей голове прежнее положение. Она снова двинулась к нему. Гарри глянул на свой пистолет, впервые оказавшийся бесполезным. Посмотрел в страшное лицо мертвеца. С каким-то отстранённым удивлением, отметил, что у зомби, серебристые белки глаз и удивительно синие зрачки. Глянул на растерзанное тело своего друга…, он не хотел, что бы и его съели заживо.

Гарри поднял оружие и приставил дуло к виску…

Когда зомби начала пожирать его лицо, он был уже мёртв…

— И всё же, парни, я по-прежнему считаю, что вы поступили отвратительно грубо и просто ужасно нецивилизованно! — Сказал некто неизвестный, в старом рваном плаще и укоризненно смотревший сейчас на две пушистые фигуры, медленно бредущие впереди. Вразвалочку бредущие. Животы им раздуло так сильно, что оба с трудом переставляли лапы, и было видно, что вот-вот они просто лягут, где стоят и вообще откажутся шевелиться. Один из них обернулся при звуках речи. Красные глаза, немного пьяные от чрезмерно сытого обеда, были чуть затуманены. Второй, громко заскулил и прижал уши к овальному своему черепу. Шерсти на нём было не так много, как на первом и росла она, почему-то, пучками. — Рут, тебе должно быть сейчас очень, очень стыдно.

Рут зевнул и остановился. Поднял хвост торчком и рухнул с лап. Повалился на бок.

— И это как понимать? — Сталкер, шедший позади двух больших объевшихся псов, остановился и хмуро воззрился на чрезвычайно наглого пса. И очень ленивого, к тому же! — Кут! И ты туда же! Вот что за воспитание!?

Оба пса разлеглись прямо посреди тропинки.

— Парни. — Рут зевнул. Кут почесался. Сталкер тяжело вздохнул и сел рядом, спиной прислонившись к дереву. — А вы вообще в курсе, что тут тропинка? Лесная, кстати. — Кут взвизгнул. Вроде бы удивлённо. — Да-да Кут: тут ходят всякие звери и даже сталкеры! Они очень опасны. Особенно сталкеры. Должен заметить вам: они чрезвычайно опасны! Они, эти ужасно грубые люди, могут испортить нам настроение на весь день! Это же просто кошмар! И потому я думаю…

Руту, видимо, было всё равно, что он там думает: пёс мирно всхрапывал во сне.

— Кут, вот скажи мне: зачем вы его съели? — Строго хмурясь, посмотрел сталкер на второго пса, солидную внешность коего украшали неравномерно разбросанные по коричневой шкуре, пучки чёрной и жёсткой как проволока шерсти. Только на морде пса, эта шерсть была более-менее пушистой и даже мягкой. Для грубых ладоней рядового сталкера — почти пух. Пёс повернул голову, но встать не пожелал. Красные глаза сонливо моргнули.

— Парень хотел нас только убить и всё. — Кут зевнул. Подтянул заднюю лапу, собираясь почесать голову. Не дотянулся, и шумно вздохнув, бессильно растянулся в прежнее положение. Плевать ему было на удивительно самоуверенный обед (убить его хотел, ха!), обед уже тщательно пережёванный и потреблённый внутрь. — А вы его съели. Не стыдно? Вот он бы нас есть не стал. Только убил бы и всё. — Оба пса шумно вздохнули, уже во сне. — В конце концов, он ведь был из Долга! — Эта шокирующая новость не вызвала никакой реакции грозных хищников, нынче так объевшихся, что и хвостом пошевелить им было чрезвычайно трудно. — Парни, вы испортите себе желудки — едите всякую дрянь. Заработаете себе гастрит. Острый. И диарею. Кстати, диарея — ужасная болезнь.

Кут, во сне, нервно дёрнул левой задней лапкой. Смотрелось очень мило.

Сталкер, оставив псов в покое, некоторое время сидел на земле и задумчиво смотрел на лес перед собой. Казалось, он задумался о чём-то Великом, о чём-то, что не доступно сознанию других, нечто Бесконечное как само Время, захватило его могучее сознание…