Ярослав Гжендович: В сердце тьмы

– Кто мы… – отозвался второй, скрученный баранкой, точно так же покрытый серебристым мхом и настолько же мертвый, – …забравшиеся сюда? Сможем ли мы подчинить эту немую глушь, или она подчинит нас? Насколько величественна ее немота, лишенная, быть может, и слуха… [9]

Драккайнен стоял и слушал в ошеломлении, но тела замолчали.

Он поднял первое из них и зашагал к городку.

Корабль молчаливо колыхался на воде, а дракон на носу устремил змеиный взгляд в спину уходящего разведчика.

Пир на этот раз – скромнее, чем обычно. Мы слишком много пьем в память о Грунфе, а еще больше спорим о том, что делать дальше.

– Способ в конце концов найдется, – говорю я. – Собственно, я намерен его найти. Вы пока сидите здесь. Пошлите за подмогой к прочим людям. Скажите им, что ван Дикен не остановится на Земле Огня. Он пойдет до самой Змеиной Глотки. Не остановится, пока не подожжет весь мир. Чтобы убить такого Песенника, нужно больше песен и сильных Песенников. Я привезу способ. Защищайтесь. А если не получится иначе, садитесь на корабли и плывите отсюда. Песенник по имени Аакен – мое дело. Я прибыл сюда, чтобы его убить, и я это сделаю. Вот что я хотел сказать.

– И отчего слова твои звучат так, словно ты прощаешься? – спрашивает Атлейф. – Ты мудрый человек. Ты должен знать, что нечто настолько сложное, что вы пытались сделать, порой не удается. Песенник не погиб. Ему повезло. А может, именно это значит быть Песенником, не знаю. Но вы вернулись. Погиб Грунф, мой рулевой, но – лишь он. Мы оплакиваем его, хотя могли бы сегодня оплакивать вас всех. Вы знали, что так может быть. Муж должен уметь принимать поражение. Любой глупец умеет радоваться победе, но в жизни бывают и поражения. Среди Людей Огня у тебя есть дом, Ульф. Ты здесь среди своих. Мы не смеемся над смельчаками, которым не повезло. Мы – пахари моря. Мы знаем, что иной раз ты побеждаешь, а иной – нет.

– Ты слышишь в моих слова прощанье, потому что я и правда прощаюсь, – отвечаю я. Чувствую себя ужасно, словно бросаю их на произвол судьбы. – Не навсегда. Я вернусь сюда, в Дом Огня. Вернусь и освобожу вас от проклятого короля Змеев. Я догадываюсь, что такое тот ледяной корабль, который стоит на озере. Я узнал форштевень с головой дракона. Знаю, что его прислали за мной. Поэтому завтра утром я взойду на ледяной борт. Я должен. Тут, в Земле Огня, песен уже нет. Их отобрал для себя король Змеев. Но они есть за морями. Может, в том Ледяном Саду. Поэтому я поплыву и найду такую песнь, которая победит ван Дикена. И тогда я вернусь. Так быстро, как сумею.

– Если не король Змеев прислал его, – говорит Атлейф, – то из Ледяного Сада тоже никто не возвращается. Это проклятое место, пожирающее людей.

– Такие места ни за кем не присылают кораблей, – говорю я. – Его прислал человек. Он заговорил со мной словами старой книги. Старой песни о ком-то, кто оказался посреди чужих лесов, в окружении диких людей и решил сделаться между ними богом. А потом сошел с ума, потому что человек не может быть богом. К тому же, ты сам сказал, что никто оттуда не возвращается. Но Грюнальди вернулся, насколько мне известно.

– Это безумие! – кричит кто-то.

– Все, что нынче происходит с миром, безумие.

Утро встает туманным и каким-то грязноватым; идет легкая оттепель. Туман клубится над почерневшим, тяжелым снегом.

Я выхожу в ворота, ведя Ядрана и неся на плече упакованные сумки. Калитка отворена, на пляже – толпа. Молча смотрят на меня.

Я иду между протянутыми ко мне руками. Так много рук и загривков для пожатия, так много застрявших в горле слов.

Ледяной корабль стоит иначе, чем вчера. Вчера он стоял к пляжу бортом, а нынче – кормой к пристани. От досок помоста на его борт снова ведет посверкивающий ледяной трап. От корабля уже не веет холодом, блестящий лед трапа выглядит как стекло и не тает под ладонями.

Ядран фыркает и утыкается мне в руку носом. Я глажу его по шее.

– Ты не должен входить на этот странный корабль, – говорю ему. – Можешь остаться в конюшнях Людей Огня.

– Ядран и Вуко вместе , – ворчит он упрямо.

Ладно, вместе.

Мы идем.

Я слышу топот шагов по доскам, разворачиваюсь и вижу приближающихся людей. Тянутся от города, волокут какие-то тюки и бочки. Впереди идут Спалле и Варфнир, груженные вьюками, оба с оружием, луками, в полной экипировке. Ведут лошадей. Хотят, чтобы я попрощался с их конями?

– Что происходит?

– Это вот, – Спалле машет рукой в направлении толпы с грузом, – припасы. Что ты собираешься есть и пить в пути? А это – наш багаж. Мы плывем с тобой.