Сергей Москвин - Черный рассвет

– То есть ракета уничтожена, – поправился командир пуска. – На двести пятидесятой секунде полета…

Он еще что-то говорил, но Озеров его уже не слышал. Боль в груди нарастала, сил держать на весу тяжелую трубку уже не было. Озеров с трудом положил ее на аппарат и, не удержавшись на ногах, повалился на заставленный аппаратурой стол. Едва успевшие подхватить его офицеры обнаружили, что начальник антикризисного штаба потерял сознание.

Высоко в небе стремительно двигалась яркая светящаяся точка, постепенно приближаясь к земле. Она была отчетливо видна в лучах заката и очень походила на падающую звезду. Надя с ужасом затаила дыхание. «Еще один метеорит!» – билась в голове одна и та же мысль. И хотя появление в атмосфере Земли еще одного сгустка застывшей паразитической биомассы было просто невероятным, Надя каждой клеточкой своего тела ощущала исходящую от падающей звезды опасность. Внезапно звезда вспыхнула и, не долетев до земли, распалась на множество светящихся искр, которые тут же погасли. «Так-то лучше», – Надя облегченно выдохнула. И хотя она так и не поняла, что за странное явление наблюдала в небе, но после исчезновения «звезды» почувствовала себя значительно спокойнее.

Издалека донесся глухой раскат грома. Похоже, приближалась настоящая летняя гроза. Опустив глаза, Надя осмотрела разбросанные вокруг кратера кости, потом перевела взгляд на пустыню, в которую превратилось дно высохшего озера, и тяжело вздохнула. Очень много грязи скопилось в тайге за последнее время. Понадобится не один ливень, чтобы смыть ее. И не один год, чтобы залечить полученные раны.

@bukv = Первый утренний луч скользнул по растрескавшейся земле и осветил лицо сжавшейся в комок молодой женщины в изодранной и покрытой пятнами засохшей грязи армейской форме. Медленно, очень медленно она открыла глаза. Над ней простиралось бесконечно высокое голубое небо, такое пронзительно-яркое, что на него больно было смотреть. Но она все равно смотрела, смотрела, превозмогая резь в глазах и во всем теле. Потому что на свете не было ничего прекраснее чистого голубого неба над головой. Она много сделала для того, чтобы небо осталось именно таким, преодолела бессчетное количество препятствий, потеряла близких людей и все-таки добилась своей цели. Правда, любоваться этой красотой будут другие.

Опираясь руками о землю, Надя перевернулась на бок, потом села, несмотря на пронзившую тело боль (боль была не такой уж сильной, хотя раненая нога за ночь снова онемела и распухла), и посмотрела вдаль. Далеко-далеко, на востоке, к небу поднимались изумрудные вершины покрытых лесом таежных сопок. Из-за завала сопки были не видны, но Надя знала, что в лучах утреннего солнца они особенно красивы. Ей вдруг отчаянно захотелось еще раз увидеть, как поднимается над тайгой солнце и как лес (живой лес!) просыпается, согретый его теплом и светом. Оттого, что это невозможно, на глазах вдруг выступили слезы (может быть, так только показалось, потому что в организме не осталось ни капли влаги), и Надя зарыдала навзрыд. А ведь накануне казалось (да она была просто уверена!), что с гибелью колонии паразитов все беды закончились. Как же она ошибалась! Нет, скорее всего, так и было, но только не для нее.

Первую ошибку Надя совершила, когда решила выбираться из тайги. Куда? И главное, как?! До ближайшего жилья несколько десятков, если не сотен километров. Сотни километров мертвой тайги! А у нее ни питья, ни еды. Даже до разоренного лагеря не менее тридцати километров, да еще нужно найти туда дорогу! Но когда Надя принимала решение, она об этом не думала.

Вторая ошибка была допущена при оценке собственных сил. Надя кое-как доковыляла от края кратера до склона вулканической горы. И даже начала спускаться. Это оказалось гораздо тяжелее, чем карабкаться вверх, да и рассеченная осколком нога все больше давала о себе знать. Ей бы передохнуть на каком-нибудь более-менее ровном уступе, но куда там. Она даже не остановилась. Где-то на середине спуска, когда казалось, что земля уже совсем близко, хотя до подножия вулкана оставалось еще никак не менее десяти метров, ее пораненная нога задела за какой-то скальный выступ. Надя вскрикнула от пронзившей ее боли и… разжала руки. Может быть, все произошло и не так. Возможно, камень, за который она схватилась в последний момент, вывалился из трещины. Возможно. Это случилось настолько быстро, что Надя не успела ни рассмотреть, ни сообразить, что происходит. В следующее мгновение она уже кубарем катилась вниз по склону. Небо, земля, осыпающийся щебень, скальные трещины, собственные руки, сорвавшийся с плеча и отлетевший в сторону автомат – все замелькало у нее перед глазами в беспорядочном круговороте. Потом глухой удар, адская боль, разрывающая тело, и резанувший по ушам собственный крик.