Шимун Врочек - Метро 2033 - Питер

Ива-ива-ива-ван.

Он больше не встанет в дверях, прислонившись плечом к клеткам, в которых копошатся и посвистывают морские свинки. Он больше не будет спрашивать у Бориса: «Что, не сдох еще, оглоед?»

Потому что оглоед сдох.

Она посмотрела на белую коробку с красной надписью Quartz grill. Борис сопел и возился в опилках. Когда началась блокада, его собирались съесть, но она его отстояла…

Отстояла его право быть последним.

Все у меня забрали, хотя бы его не забирайте.

Татьяна идет по проходу, несет кастрюлю с намешанными остатками — очистки, грибы, стебли, водоросли, одно парящее варево. С началом блокады все стало намного сложнее.

Иван кончился.

Оглоед сдох.

Кажется, ей даже удалось к этой мысли привыкнуть. Почему нет, ведь она железная. Она — стальная.

А Хозяин Туннелей все так же молчит в темноте перегонов, держит свое трубное дерево с заржавленной кроной готовым к новым жертвам.

И ветер теребит шелестящие цветные ленточки.

«Он не вернется. Никогда».

А потом она слышит, что Иван живой. Что он на Невском кого-то за что-то там убивает. Что он убийца и маньяк, которого только из уважения к памяти павших не называли убийцей и маньяком, — а теперь он воскрес и по лучит за свои преступления по полной.

Славно, да?

Ей кажется, что она сейчас обернется, а он стоит в проходе между клетками, прислонившись к ним плечом, и насмешливо улыбается.

Треснувшие губы. Крепкие руки.

И покой. Сейчас она обернется и увидит…

«Почему ты не пришел? — думает Таня. Что тебе помешало? Ты меня больше не любишь?

А у твоей любовницы наверху — у мертвой, пустой каменной земли, продутой всеми ветрами — разве нет больше дел, чем снова забирать тебе к себе? Снежная королева, вот кто она». Сырая невская земля. Холодная завистливая сука.

Сазонов повертел шарик в ладонях. Пламя электрического фонаря отражалось в стеклянных боках. На стекле оставались жирные следы пальцев. Что Иванядзе находил в этой игрушке?

Сазонов размахнулся и швырнул шарик в угол каморки. Хрясь! Разлетелись осколки. Брызги. Серебряные блестки плавают в лужице. То же будет и с ней. С твоей Таней, Иван.

Он встал. Пора одеваться. Церемония скоро начнется. Не хотелось бы пропустить приезд генерала. Сазонов скривил губы. Старого кретина.

— Кто мой отец? — спросил Иван. — Я никогда не спрашивал, но… Евпат поднял голову и внимательно посмотрел на него.

— Так и не рассказали тебе, значит? Генерал Мемов. «Ты убьешь собственного отца». Иван кивнул: понятно. Вместо ожидаемого взрыва эмоций он почувствовал только пустоту.

— Когда вы с матерью от него сбежали, он тебя искал, — сказал Евпат. - Но не нашел — потому что так хотела твоя мать. А я ей помог. Я был вашим телохранителем, но ты всегда называл меня дядей.

— Но теперь? — спросил Иван. — Почему ты со мной?

— Вполне возможно, что меня на самом деле нет, — дядя Евпат посмотрел на Ивана. — Вполне возможно, что с тобой разговариваю не я, а твоя опухоль головного мозга. Или, скажем, застарелая гематома. Помнишь, тебя ударили в детстве? Сгусток крови так и не рассосался, если тебе интересно… Да и вообще ты частенько получал по голове, надо сказать.

— Что мне делать? — спросил Иван.

— Помнишь, ты пришел ко мне и спросил: жениться тебе или нет?

— Да. И ты мне сказал: женись.

— Правильно, — дядя Евпат смотрел на Ивана с грустью. — А если бы я сказал: нет? Что бы ты сделал?

— Я бы все равно женился.

— Почему? — словно бы удивился дядя Евпат. — Разве я когда-нибудь давал тебе плохие советы?

— Хорошие, — сказал Иван.

— Тогда почему?

Иван прикрыл глаза. Снова открыл.

— Это решение я хотел принять самостоятельно. Оно мое. Дядя Евпат смотрел на него строго и жестко.

— И ты готов нести за него ответственность? Иван помолчал.

— Да.

— Всю ответственность? Пауза. Долгая-долгая пауза. — Да.

— Ты вырос, — дядя Евпат внезапно улыбнулся. — Как ты вырос с тех пор, как я тебя видел в последний раз, Теперь ты мужчина. Воин. Я обещал твоей матери заботиться о тебе, но я погиб. Возможно, это был не лучший способ… вот так вернуться. Наверняка не лучший. Но я все равно был с тобой все эти годы. Я видел, как ты превращался из мальчика в юношу, видел твои слезы и обиды, видел твои успехи и поражения. Теперь ты понял, что такое свобода. Возможно, это последний урок, что я тебе дал, а ты усвоил.

— Ответственность за жизнь другого человека — это и есть свобода? — Иван смотрел на дядю в упор.