Шимун Врочек - Метро 2033 - Питер

— Понимаю, — сказал Иван.

— Вечная память… — начал Водяник и замолчал.

Глаза мокрые. В изрядно поседевшей черной бороде блестят капли.

— Да, — сказал Иван, протянул руку. — Прощайте, профессор. Может, еще свидимся.

Мемориальная стена была закрыта табличками с именами умерших и погибших.

На полу под стеной стояли стаканы и кружки с сивухой, накрытые галетами. Горели несколько свечей. Теплый свет и запах горящего парафина.

— Она выходит замуж, — сказал Зонис.

Они с Иваном стояли по отдельности, на расстоянии, словно незнакомые люди. Здесь, на территории Альянса, ему было не с руки оказаться узнанным.

За прошедшее с их последней встречи время Зонис совсем не изменился. Как был мелким, наглым и болтливым, так и остался. Но внутренняя жесткость в нем была и раньше, — иначе бы он вообще не стал диггером.

Невский гудел вокруг. Иван дернул щекой. Этого и следовало ожидать.

— Что еще мне нужно знать?

Зонис пожал плечами. Все-таки совершенно семитская у него внешность. Нос, брови, профиль, покажи по отдельности, все равно поймут, что еврей. Рыжеватые вьющиеся волосы. И снайперский прищур глаз.

— Маяковская осталась под контролем Альянса, а Площадь Восстания, похоже, получит независимость. Буквально на днях. Кажется, даже собираются пригласить обратно на трон Ахмета. Правда, уже конституционным монархом. Тебя это удивляет? Меня нет. Нет и нет, если спросишь меня. Не удивляет.

— Что еще? — прервал Иван.

— На Василеостровскую провели свет. Постоянный. Без лимита и прочего. Такая фишка. Говорят, это все благодаря новому коменданту. Не знаю точно.

— А кто он? — спросил Иван. — Новый комендант?

— Твой старый друг Сазонов. Молодец парень, верно? Иван внимательно посмотрел на Зониса.

— Что-то не слышу искренности в твоем голосе.

— А он мне никогда не нравился, — сказал Зонис. — Не знаю почему. И до сих пор не нравится.

Иван кивком показал на стену.

— А ему?

— А ему уже все равно, — сказал Зонис и пошел прочь. Шелест ткани. Когда диггер ушел, Иван поднял взгляд.

На стене была маленькая белая табличка с надписью «Александр Шакилов». Вечная память, друг.

Иван вышел прогуляться по станции.

— Мультики посмотреть хочешь? — тихо предложил мужичок.

— Что? — Иван сначала не понял.

— Мультики. Есть новая штука — только для особых клиентов. «Фиолетовая пыль», дорогая, но того стоит. Ее с Васьки везут. Лучшего прихода ты в жизни не видел, гарантирую.

С Васьки. Иван помертвел, кулаки сжались сами собой. Фиолетовая пыль. Вот оно, значит, как обернулось?

— Откуда, говоришь? — глухо спросил он и шагнул вперед. Увидел в глазах мужичка страх, размахнулся….

Иван! Да остановись ты!

От торговца дурью его оттаскивали втроем. Потом били. Иван почувствовал, как треснули ребра с правой стороны. Когда его привели в комнату, бросили на койку, он лег и отвернулся к стене.

Я умер, подумал Иван.

Скинхед взял в руки коробку, повертел, разглядывая надпись на экране.

— Том Вэйтс, — прочитал Убер вслух. — Я и забыл, что такой существует.

— Блюз, — сказал Косолапый. Это был его аудиоплеер.

— Ага, блюз.

Убер с Косолапым переглянулись. С пониманием. Я знал, что они друг другу понравятся, подумал Иван отстранение Жаль, что они так никогда и не встретились… Косолапый взял белую коробочку и нажал кнопку. Заиграла музыка, потом знакомый ужасный голос негромко запел о вечере субботы и теплом свете придорожной кафешки. И об официантке в белом передничке, ради которой только и стоило остаться в этом чертовом городишке. Прощай и пора на автобус.

— Жить в Питере и не слушать блюз — это все равно, что жить в Туле и не есть пряники. Или, скажем… — Косолапый задумался на мгновение. — Жит в Туле и не иметь самовара…

— Угу. Или жить в Иваново и не быть девственницей. Твои сравнения., прямо скажем…

— Вот еще: жить в Туле и не иметь автомата Калашникова.

— Пряники — попса! — сказал Убер.

— АКэ — говнорок! — Косолапый подумал и щелкнул пальцами. — Путин президент!

— Банально, — поморщился Убер. — И вообще, он в Питере уже выступал.

— Не пойдем?

— Не пойдем.

— Слушайте, друзья-товарищи, вы задолбали, — сказал Иван. — Дайте поспать.

Побил кулаками подушку и уткнулся в нее лицом. Внезапно его накрыл холодный озноб. Вдруг я сейчас проснусь, а их нет? — подумал Иван, но упрямо продолжал лежать лицом в шершавую душную ткань, пахнущую застарелым потом.