Михаил Михеев - Конец операции переход

Однако Моуэт и не думал сдаваться. В конце концов, автоматические зенитно-ракетные комплексы — это далеко не новость. А вот оружие, способное противостоять линкору, вряд ли было на острове. Исходя из этого дальнейшие действия адмирала были стремительны и решительны — раз уж они обнаружены, значит, надо подойти всей силой и решительно подавить сопротивление. И, казалось, все было за. Корабли приблизились на дистанцию, которая позволяла вести прицельный огонь и некоторое время обстреливали остров. В ответ по ним не было сделано ни одного выстрела. Похоже было, что отвечать Волкову либо нечем, либо он просто не способен в одиночку управлять тяжелой артиллерией или что там у него есть. Корабли начали осторожно приближаться к острову. Однако милях в трех от входа в бухту атака захлебнулась — эсминец, шедший головным, напоролся на мину. Корабль остался на плаву, однако лишился хода — взрыв оторвал ему форштевень и море упиралось теперь лишь в сравнительно тонкую сталь переборок. Попытавшийся развернуться линкор в свою очередь получил пробоину от мины и, хотя была она невелика и бронированному исполину не опасна, движение застопорилось. Эскадра сгрудилась у входа в бухту. Несколько минут спустя, на воду начали спускать шлюпки для десантников. Боевые пловцы намерены были добираться, соответственно, вплавь.

В этот момент остров и показал всю свою огромную, но скрытую до поры до времени мощь. Южная бухта была прикрыта куда слабже, чем северная, однако все в этои мире относительно — и сила, и слабость. Вход в бухту прикрывали четыре батареи тяжелых орудий. Самая мощная — две трехорудийные башни из числа тех, что предназначались в свое время для линкора «Адмирал Ушаков». Шесть орудий калибром пятьсот двадцать два миллиметра способны были вести огонь снарядами весом по три тонны каждый.

Две другие батареи также имели на вооружении артиллерию в трехорудийных башнях, однако это были четырехсотдевятимиллиметровые орудия — их когда-то рассчитывали установить на линкорах «Адмирал Колчак» и «Адмирал Корнилов». Каждая из батарей имела по четыре огневые башни и вес их залпов мало чем уступал первой. Четвертая батарея, самая маломощная, имела четыре трехорудийные башни с пятнадцатидюймовыми орудиями. Несколько батарей, вооруженных шести-, восьми-, пяти-, четырех- и трехдюймовыми орудиями, а также разнокалиберными скорострельными пушками предназначались для уничтожения десанта, буде таковой найдется. Но даже не эти батареи представляли основную угрозу для вражеских кораблей — в скалах притаилось более двухсот пусковых установок ракет «земля-корабль». Они были великолепно замаскированы и вдобавок прикрыты тяжелыми бронированными плитами. Американские корабли напрасно корежили скалы — их снаряды не были способны нанести сколь либо заметный урон оборонительным сооружениям базы.

С дистанции в три мили из современного орудия очень трудно промахнуться. Огненный ураган обрушился на корабли, сметая все на своем пути. Ответить им из всего имевшегося у американцев арсенала смогли лишь две носовые башни «Алабамы». Построенный в самом конце войны и получивший имя в честь погибшего в ходе ее линкора, этот корабль был вооружен дюжиной шестнадцатидюймовых орудий. Шесть из них дали залп в белый свет как в копеечку — непонятно, как они уцелели после того, как в линкор попало больше двадцати снарядов. Однако на второй залп времени уже не было — противокорабельные ракеты, выпущенные с острова, достигли цели. Поврежденный эсминец после первого же попадания разлетелся в клочья. Второй эсминец получил три снаряда и пять ракет и если снаряды превратили корабль в вулкан, то ракеты просто развалили его на части.

Транспорт получил дюжину ракет — его буквально вывернуло наизнанку, а десант, который он нес, сгорел заживо прежде, чем люди смогли что-нибудь понять. А вот линкор уцелел, вернее, остался на плаву. Первые несколько секунд уцелевшие зенитки отчаянно отстреливались и даже сбили несколько ракет, однако их было слишком много. Более сотни ракет способны уничтожить даже не корабль — эскадру. Однако линкор устоял — слишком прочную броню наложили на него конструкторы. Все надстройки корабля, все огневые башни, все, что находилось выше трех метров от ватерлинии было буквально срезано, однако искалеченный корпус еще держался на воде. Держался до тех пор, пока не прогремел второй артиллерийский залп. Снаряды проломили броню, вода стремительно разлилась по отсекам и некому и нечем было ее остановить. Исполинский корабль застонал, как смертельно раненый человек, и величественно лег на борт. Несколько минут спустя на том месте, где он находился, остался лишь небольшой водоворот.