Олег Серегин - Дикий Порт

Излучая хмурые мысли, вошел О’Доннелл.

– Бортовой компьютер готов к работе, – сказала под потолком искусственная женщина, голосом, подогнанным под голос Иренэ; так по-домашнему, будто сообщала, что готов обед. – Целостность hardware и software – девяносто девять и пять десятых процента. Данные о местоположении устарели приблизительно на двадцать минут.

– Внеплановую запускал? – сухо спросил Кхин.

– Рефлекторно, – неохотно ответил О’Доннелл, пристально изучая схему палуб ракетоносца.

– Начинаю тестирование систем жизнеобеспечения.

– Ресурс вырабатывается, Патрик.

– С одного раза не выработается.

Маунг Маунг обернулся ко второму пилоту, смерил цепенящим своим взглядом. «Жарко здесь, – думал Карреру. – Зачем температуру подняли?..»

– Системы жизнеобеспечения работают нормально.

Небесное тело номер пятьдесят восемь дробь восемь, Кей-эль-джей, покинуло зону сканирования. Истекали минуты, боевая группа «Шторм» ждала возвращения «Миннесоты», скромной сестры милосердия, засвидетельствовавшей смерть. Эвакуация предполагалась, выступала поводом рейса, но ни Карреру, ни сам командующий флотом не думали, что найдется кого эвакуировать после двадцати восьми условных часов присутствия ррит. В колонии на момент захвата оставалось семьдесят шесть человек, и тот единственный, которого «Миннесота» несла сейчас подальше от планеты-могилы, получался довольно высоким процентом выживших. Даже если рассматривать его как полчеловека; что-то осилит там медицина…

Квартет лесных кукушек подал нежные голоса, и Иренэ сказала:

– Связь установлена. Принимаю информацию. Дефект канала, внимание, зарегистрирован дефект канала…

Маунг Маунг сложил ладони и поднес их к губам. Карреру тщетно пытался не смотреть на стриженый затылок, но в глазах плыло, и первый пилот казался единственным островком уверенности в мире сумбура и хаоса.

«Он откуда?.. черт. Я знал, я забыл. Корея, Малайзия, Вьетнам?.. нет, не то…»

– Сводка принята, капитан.

– Доложите обстановку.

– Группа ушла по направлению к DFP-55/0. Со связью перебои. Уровень опасности оценивается как высокий, судя по всему, имело место столкновение с противником. Нам необходима корректировка курса. Срочно.

У Карреру упало сердце. Потянуло вперед и вниз.

«Я так и знал. Так и знал. Это все предчувствие. Он тут ни при чем. Это предчувствие…»

– Подготовить двигатели к запуску, – он не узнал собственного голоса. «На подбор», – явилась и завертелась между ушами дурацкая мысль: Карреру смотрел, как руки двух пилотов мечутся над пультами – узкие темнокожие кисти азиата и широкие, как лопаты, белые – ирландца… Галстук душил, неприятно проскальзывая во взмокших пальцах.

– Начинаю тестирование ходовой части.

– Начать сканирование прилегающей зоны, – холодно велел Кхин.

– Третий раз подряд?! – слишком громко уточнил Карреру.

Встретил непроглядно-темный взгляд первого пилота и, сжав губы, коротко кивнул.

– Ты заходи почаще, – сказала она под конец, прислонившись к вогнутому косяку. Улыбалась, чуть приподняв брови.

– Надоем, – хмыкнул Лакки.

– Если надоешь – я скажу.

– Ладно.

«Можно подумать, я в своей жизни не видела трупов. Изуродованных. Сколько угодно, – сердито говорила Ифе. – Джек, я врач!» – и Лакки забирала тоска. Ну как можно – ей? Когда там и без судмедэкспертов ясно все было, как день, и страшно, как война…

А в их мире нет понятия зверства. Они не зверствовали, гордые ррит.

Они развлекались.

Отрубить руки и ноги. Еще живой, хлещущий кровью мешок – швырнуть. Взяв за голову. На дальность. Соревнуясь. Это замечательно весело, это даже, наверное, спортивно. И, должно быть, это научно, – выяснять расположение и функции внутренних органов, потроша живой экземпляр…

…женщину. Толстую, лет пятидесяти. Лица не тронули, и в смертном покое оно почему-то стало таким, как при жизни, точно добрая усталая тетка не умирала в непредставимых муках…

А когда кровь алая – все вообще понарошку. У них, у людей, она черная. Если быть пунктуальным, иззелена-темно-коричневая.

На коже х’манка рритская кровь пачкается, как одуванчиковый сок.

Лакки это знал практически.

Гордился.

Он шел по тому же коридору, от рубки, лазарета и офицерских кают к родной койке. Айфиджениа мало что сумела из него вытянуть, в конце концов он подумал, что утомил и разозлил ее, и тогда решительно попрощался. Лакки отлично знал, до какой степени он не ангел и какие чувства у окружающих вызывает. Обычно это смешило, но мысль, что он может замучить Птицу, вызывала ужас. Джек крайне редко испытывал ужас.