Константин Шелуханов - Касьянов день

Артём втянулся обратно в подъезд и принялся тщательно обшаривать карманы куртки:

— Где-то тут у меня флакончик был с «пыльцой морфея»… Ага! В общем так, Мурций, слушай сюда.

— Ну?

— Сейчас мы будем брать их фургон. То есть брать буду я, а ты жди тут. Как позову, выскакивай — и бегом к правой передней двери.

— У тебя что, своей машины нет?

— Есть, но на ней мы ехать всё равно не сможем: фургон всю дорогу загородил. Короче, понял?

— Вроде бы… Ой! — конец тихо взвизгнул и попытался просочиться сквозь стену.

Артём оглянулся. Сквозь застеклённую часть входной двери была хорошо видна проходящая пара высоких рыжих мужчин, с ног до головы одетых в черное. Их лица почти целиком закрывали огромные зеркальные очки.

— Узурпаторы! Это за мной, — тихонько простонал Мурций.

— Погоди, не паникуй. Вроде мимо идут.

Чуды продефилировали вдоль дома и скрылись из виду за углом. Мурций отлип от стены и перевёл дух.

— Ну, я пошёл, — сказал Артём, повернувшись к двери. И чуть не упал от неожиданного рывка сзади за полу куртки.

— Люды! — прошипел Мурций, ныряя под лестницу.

В самом деле, в ограниченном дверью поле зрения появилась пара рослых белобрысых парней в лёгких не по сезону куртках и джинсах. Парни потоптались на дорожке, ведущей к подъезду, и ушли в ту же сторону, что и чуды минутой раньше.

— А что за проблемы у тебя с людами? — поинтересовался Артём.

— Ну, я бы не сказал, что это у меня проблема. Это для барона Светломира молодая жена — проблема…

— Понятно. И он тебя тоже заказал?

— Ну, это такие мелочи по сравнению со всем остальным. Ну, заказал.

— А из навов тебя случайно никто не заказал? — поинтересовался Артём, старательно копируя любимый саркастический тон Кортеса.

Мурций ненадолго задумался.

— Нет, из навов точно никто.

— И это не может не радовать!

Артём ещё раз осторожно приоткрыл дверь и огляделся. Вроде ничего не изменилось: чуды и люды ушли, а Красная Шапка продолжал ковырять в носу у фургона. Разве что виски у него в бутылке стало заметно меньше.

— Ещё раз объясняю: я выхожу, беру на себя Шапку, завожу машину и зову тебя. Ты сразу выскакиваешь и бежишь к правой двери. Понял? Сразу и к правой.

— Понял.

— Всё. Ну, с богом!

Артём сжал в руке аэрозольный баллончик с «пыльцой морфея» и выскочил из подъезда.

«Продолжается набор наёмников в группу сопровождения Большого Восточного Каравана! Зачисленным предоставляется униформа и комплект стандартного снаряжения. Группы принимаются со своим боевым расписанием. Погонщикам различных видов транспорта — дополнительная оплата…»

Крохотная однокомнатная квартирка «гостиничного типа» без телефона и телевизора, была снята Кортесом, как обычно, «на всякий случай». За утро Артём уже немного привык к тому, что эти случаи сыплются ему на голову один за другим, и потому просто предался мрачным раздумьям об упущенных возможностях. Перенервничавший Мурций дремал в комнате на диване, а Артём сидел на крохотной кухоньке и с отвращением потягивал из кружки остывший растворимый кофе без сахара. До вечера ещё далеко, торопиться некуда.

С захватом машины им опять повезло. Стоящий на карауле (кажется, Иголка — Артём различал Красных Шапок всё ещё с трудом, за исключением разве что одноглазого Кувалды) откровенно расслабился, чуть ли не задремал — и был крайне удивлен, получив порцию сонного зелья прямо в лицо. Ключ торчал в замке зажигания, мотор ещё почти не остыл, так что от дома они отъехали без проблем. Потом была лихая гонка по МКАДу, в которой Артём испытал на практике свои свежеполученные навыки экстремального вождения и нашел их вполне удовлетворительными.

Примерно на пересечении с Каширкой из бардачка зазвучало знакомое: «Вечно молодой, вечно пьяный…» Мурций вытащил мобильник, видимо, забытый кем-то из Красных Шапок, и, недолго думая, ответил:

— Мурций Чейз слушает!

Артём вырвал у него трубку и вышвырнул ее в окно. И едва успел снова схватиться за руль, чтобы увернуться от неожиданно затормозившего прямо перед носом самосвала. Следующие десять километров конец изливал свои переживания в самых выспренных выражениях. Тем не менее в Перово они доехали достаточно спокойно, бросили машину во дворе и заперлись в квартире. Конец, окончательно утомлённый алкоголем, заявил, что его драгоценное здоровье надо беречь, улёгся на единственный предмет мебели в комнате и немедленно отключился. А Артём занял кухонный табурет и принялся думать.