Тим Волков - Точка опоры

«Вот и настал конец», – думаю я и улыбаюсь. Порох моего оптимизма не разделяет. А умереть придется. Ему.

Вложив остатки сил в последний удар, я втыкаю отвертку в глаз Пороха. Сталь мягко, как сквозь растаявшее масло, проникает внутрь до самой рукояти. Мутант как-то устало вздыхает, дергает головой. Из раны начинает хлестать темная кровь вперемешку с белесыми личинками. Монстр не сразу понимает, что произошло. Какое-то мгновение он еще продолжает меня держать, но силы быстро покидают его. Хватка заметно слабеет, он издает хриплый стон и заваливается на пол. Тело начинает извиваться в предсмертных судорогах.

Стоявшие в стороне зомби, до этого скалившие пасти и пытающиеся пробиться ко мне, вдруг замирают, как манекены, словно скорбя о гибели своего короля.

– Леша! – радостно кричит Валя. Говорит что-то еще, но ее голос заглушает грохот очередного взрыва.

– Надо уходить! – ору я ей.

Но куда? Вниз уже не спуститься – там все объято огнем.

Тогда наверх.

– На крышу! – показываю знаками ей.

При первых взрывах дальняя стена пошла трещинами, теперь же там образовался небольшой пролом. Через него можно попытаться выйти наружу и вскарабкаться наверх.

Я помогаю Вале перебраться на другую площадку. Мы осторожно проходим по балке к пролому. Первым иду я. Осматриваю внешнюю стену, быстро нахожу путь на крышу. Пожарной лестницы здесь, конечно же, нет, но имеется небольшой бетонный козырек. До него не сложно дотянуться, а потом уже выбраться на крышу.

За спиной вновь гулко ухает взрыв. Одна из трех оставшихся балок с грохотом рушится вниз, вторая жалобно скрипит.

– Быстрее! – испуганно кричит Валя. – Иначе поджаримся!

Я карабкаюсь на козырек. Забираюсь, кричу Вале:

– Хватайся!

Она ловко, по-кошачьи, в два прыжка оказывается рядом.

– С той стороны есть пожарная лестница, – говорю я. – По ней мы можем…

Договорить я не успеваю. Валя шепотом обрывает:

– Ее нет.

– Что? – не понимаю я. Начинаю выискивать эту проклятую лестницу взглядом, но не нахожу.

– Ее нет, – повторяет Валя. И еще тише говорит: – Не спустимся.

Неприятно колет в груди. Я понимаю – мы в западне. Стоим на крыше здания, которое вот-вот полностью разрушится, и не можем спуститься вниз.

На негнущихся ногах иду к краю. Третий этаж, не так уж и высоко. Для жилого здания. Но это не жилое здание, черт бы его побрал! Военный объект, здесь каждый этаж под пять метров высотой. А первый этаж и вовсе все восемь, с учетом фундамента. Итого: восемнадцать метров. А внизу хилые сугробы. Под ними в лучшем случае асфальтовая площадка. В худшем – прячущийся под снегом металлолом. Переломанные ноги – это самый удачный исход. И самый маловероятный. Но другого выбора нет.

Крыша под ногами начинает дрожать.

– Сейчас рухнет! – кричит в слезах Валя, прижавшись ко мне.

Я обнимаю ее и как можно спокойнее говорю:

– Все будет нормально, просто поверь мне.

Девушка смотрит мне прямо в глаза.

– Ты хочешь прыгать?!

– Другого выхода у нас нет.

– Но мы же…

– Все будет хорошо, просто поверь. Просто поверь.

Я обнимаю ее, крепко целую. Да, я уверен на сто процентов: если спрыгнем с такой высоты, в живых мы вряд ли останемся. Но у меня был план. План не самый идеальный, но лучше уж пусть спасется один, чем погибнем мы оба.

Продолжая обнимать Валю одной рукой и не давая ей опомниться, второй в это время я незаметно снимаю со своей шеи амулет и крепко сжимаю в ладони. Фокус, которому научился у Вали.

Восемнадцать метров – это сколько секунд свободного падения? Мне хватит и половины секунды.

Господи, как жить-то охота! Сердце выпрыгивает из груди, а ноги не слушаются. Не так-то это просто – вычеркнуть себя из бытия. Прочь все мысли, пусть разум будет чист.

– Все будет хорошо, просто поверь, – повторяю я Вале в самое ухо, и за мгновение до того, как крыша начинает обваливаться, мы шагаем с крыши вниз.

К тому времени амулет был уже на Валиной шее.

П ена Вселенных колышется в такт беззвучной музыке первозданной тьмы, исполняя танец Бытия. Неслышимая мелодия звучит во всем, в каждой частице, но ощутить её могут немногие, увидеть танец – единицы, постичь его истинный смысл – никто. Танец этот будет длиться вечно, несмотря ни на что. Будут сменяться поколения, секунды и миллиарды лет течь сквозь пальцы, подобно песку, с одинаковой скоростью, а танец будет всегда, и ничто не способно остановить его.

…гравитация неотвратимо притянет их к себе, нещадно размажет по толстому панцирю льда, распылит в мелкие красные брызги.