Лин Картер - Поиски Каджи

— В чем, молодой господин, разница между кузнецом, лучником и свиноводом? Каждый из них овладел своим ремеслом, гласит народная мудрость! То же касается и магии. Высокородный молодой человек должен знать, что науки, о которых я говорю, различны. Колдун работает с талисманами и амулетами, оберегами и подручными материалами. С их помощью он добивается необходимого магического эффекта.

— Это вроде тех штуковин, кристаллов, которые ты использовал в Кхоре? — спросил Каджи, вполуха слушавший его.

Акфуб с энтузиазмом кивнул.

— Точно! Маг, в свою очередь, использует чары и заклинания, мантры и произносимые громко Имена Силы. Это совершенно другие вещи. Один применяет объект, талисман, другой бормочет заклятие или произносит Имя.

— А твой некромант? Что он делает?

— А! Что же касается некроманта, так он вызывает духи мертвых и выуживает у них секреты прошлого или пророчества, а потом использует их в корыстных целях. Это и в самом деле самое трудное из колдовских искусств и намного более полное, чем использование камней или бормотание заклятий! Некромант должен выполнить ритуал, нарисовать пентакли, совершить обряд очищения помещения, где он собирается проводить ритуал, раскурить соответствующие фимиамы, продекламировать церемониальные заклинания, использовать планетарные металлы… Да, это поистине более сложное искусство!

— А этот ритуал Ксина? Что это? — спросил Каджи.

— Это — самый могущественный из обрядов церемониальной магии, который требует максимальной концентрации, — вновь с энтузиазмом забормотал Акфуб, потирая ладони. — К тому же он использует все вечные инструменты нашего искусства, а кроме того, Великий Колдовской Круг. Ритуал Ксина — действо, дисциплинирующее волю. Он позволяет вызвать дух мертвого в любое время, в любом месте, без всякой подготовки, ритуального очищения, ладана, курительниц, не используя планетарные металлы.

Каджи позволил старику выговориться. Вскоре, зевая от скуки, юноша попрощался со своим товарищем и отправился назад, в бараки.

Однако через час Каджи неожиданно пробудился. Это произошло неожиданно, без всякого перехода. В первый миг он плавал в хитросплетении снов, в следующий — резко сел в постели, широко раскрыв глаза, уставившись во тьму, где храпели и сопели другие воины.

Если бы кто-нибудь из сослуживцев Каджи в этот кромешной тьме ночи увидел лицо светловолосого воина, который тренировался и спал рядом с ним, он бы сильно удивился странному выражению осознания и радости, застывшему на лице юноши.

В этот миг Каджи решил задачу… трудную проблему, которая мучила его много дней.

Он придумал, как подобраться к Шамаду, несмотря на орду фанатиков. Ведь чемедские воины считали его Возродившимся из мертвых.

Сорвать с него маску, и… уничтожить его, а вместе с ним и то зло, что принес он орде Джа Чэнса!

Следующие семь дней стали для Каджи настоящей пыткой. Часы ползли, как улитки, а юноша должен был терпеливо выжидать той поры, когда его снова отпустят, и он сможет встретиться и проконсультироваться с маленький колдуном в старом караван-сарае у Западных ворот.

Тем временем Каджи продолжал собирать информацию. Нет никого столь же болтливого, как солдат, потому что, кроме тренировок, ему нечем заняться. Солдаты часто обсуждают своих товарищей, когда вечерами сидят в своих бараках. Поэтому, искусно направляя разговор, Каджи по кусочкам собирал необходимую информацию.

Особенно его интересовали праздники, которые справляли воины орды Чемеда. В эти дни Джа Чэнс прославлял своих командиров, а воины демонстрировали свою доблесть.

Каджи узнал, что вскоре должен наступить один из главных праздников года. Его называли Пиром Лунных Богов. В эту ночь Джа Чэнс будет веселиться со своими правителями и придворными, в то время как фокусники и акробаты, танцовщицы и волшебники станут демонстрировать свое искусство для увеселения Тени Руки Небес и его свиты.

Когда же истекли семь дней, и Каджи вновь отпустили из бараков, юноша поспешил в старый караван-сарай у Западных ворот и снял отдельную комнату, где мог бы поговорить с Акфубом, не привлекая внимания. Потом сгоравший от нетерпения молодой воин и бормочущий что-то себе под нос старик поднялись по лестнице. Колдун терпеливо выждал, пока Каджи не задвинул засов, а потом сел за шаткий стол возле маленького забранного решеткой окна. Теперь они могли поговорить без свидетелей.