Наталья Игнатова: Змея в тени орла

Легенда спрыгнула на землю. Сабельный клинок полыхнул алым, отражая огонь костра.

Высокий тощий силуэт на фоне светлеющего неба. Белым нимбом выбившиеся из-под головного платка волосы.

– Ты? – Зеленоглазая воительница отступила на шаг. Но саблю не опустила. – Какие яды? О чем ты говоришь?

Она видела уже, что никто из спящих не проснулся, не поднял головы, потревоженный разговором. И охранники не сидят привычно поодаль от костра. Смутными холмиками темнеют лежащие тела.

Спящие?

– Мертвые. – Девчонка склонила голову, разглядывая Легенду. – Я их отравила. А ты вот живая. Как это так? Ты не человек, верно?

Она говорила спокойно. Так спокойно, словно в порядке вещей для нее было ночью, в окружении убитых ею людей, беседовать о…

– Что? Что значит «не человек»?

– Это уж тебе виднее, что значит. Кто ты? Расскажи мне. Мне надо знать, раз уж ты осталась жить.

– Ты сумасшедшая! – Легенда помотала головой, пытаясь прогнать дурноту. – Ты… Ты просто сумасшедшая!

– Да ну? – Эфа глянула на небо. – А если и так? Это что-то меняет? Ты расскажешь мне наконец, кто ты такая?

Недоумение наконец-то начало уступать место пониманию. Это не сон. И не бред. Это все на самом деле. На самом деле лежат вокруг мертвые люди. На самом деле происходит нереальный этот разговор с тощей длинной девчонкой, упрямо и спокойно ожидающей ответа на свой вопрос.

И ярость колыхнулась, разлилась, потопив разум, превращая недоумение в истерику.

Сабля удобно и привычно повернулась, со свистом рассекая воздух. Миг – и брызнет кровь, заливая траву. И Легенда останется одна. И…

Эфы уже не было впереди. Зато сзади навалилось. Скрутило. Сила, какой не заподозришь в жилистой соплячке, на мгновение приподняла Легенду в воздух, а после швырнула на землю. Больно. Грубо. Руки от запястий до локтей стянуло, заболели плечи, выгнулась спина.

– Так-то лучше, – спокойно констатировали сверху.

Легенда увидела у самого лица ноги, обутые в высокие, расшитые сапожки. Выругалась.

– А я тебя, между прочим, своим любимым юкколем связала, – равнодушно произнесла Эфа, усаживаясь рядом. – Ну так что, будем разговаривать?

– Ты… – Легенда не находила слов. – Ты…

– Тварь. Чудовище. Убийца. Да? Кто там еще? А, еще эта… сумасшедшая. Знаю, ты уже говорила.

Легенда молчала. Лежала ничком на жесткой траве. Слушала, как кричит где-то далеко птица. Что-то должно было случиться. Плохое ли, хорошее – не ясно. Но должно. И лучше встретить эту неизвестность с развязанными руками.

Эфа достала трубкук Долго чиркала огнивом. Потом закурила.

– Почему ты не хочешь рассказать о себе? – спросила она то ли с издевкой, то ли с искренним недоумением. – Я ведь не убила тебя, а могла бы. И не собираюсь убивать, хоть и хочу.

Легенда медленно пыталась ослабить мягкие путы. Связана она была на совесть. Без всякой жалости. Мужчина, может, и не стал бы скручивать так женщину. Тем более красивую женщину. Но Эфа-то не была мужчиной.

Остроносый сапожок ударил в бок.

– Не дергайся!

Поток ругательств на румийском девчонка выслушала, кажется, даже с удовольствием. А когда Легенда выдохлась и умолкла, Эфа мурлыкнула вполне дружелюбно:

– Давая волю ярости, ты ущемляешь разум. И теряешь силу, которая может понадобиться потом. И все-таки кто ты? У меня есть много способов узнать правду, но я не буду прибегать к ним.

– Почему же это? – неожиданно для себя спросила Легенда. Спросила язвительно и зло, но все же это был вопрос. Начало беседы.

– Ты красивая. – Эфа выбила трубку. – Я люблю все красивое. У тебя глаза, как солнце. Как прозрачная вода. Как трава весной.

Это мог бы говорить мужчина… Хотя никогда еще мужчины не разговаривали с Легендой в таком равнодушно-констатирующем тоне. И все же слышать о своей красоте от девчонки-убийцы было дико.

– Зато ты уродлива! – бросила Легенда, пытаясь вернуть себя в состояние нерассуждающей злобы.

– Птица думает, что уродлива змея. Змея считает, что уродлива рыба. Рыбе отвратительна медуза. И только лишь человек умеет видеть красоту и в птице, и в змее, и в рыбе, и в медузе… Только не в пауках! – Эфа вскочила на ноги, подхватила камушек с земли и бросила им в кого-то. – Хотя некоторые считают красивыми даже насекомых. – Она уселась обратно.

– Пауки не насекомые, – машинально поправила ее Легенда.

– О! – Эфа наставительно подняла палец. – Ты об этом знаешь. Я об этом знаю. Есть еще несколько людей, которые знают об этом. И я знаю, откуда знают они, но не знаю, откуда знаешь ты. Откуда же?