Андрей Самойлов - Последний переход

И дал. Подробно перечислил все необходимое, затем заставил повторить. Егор вновь обложил настырного благодетеля последними словами, но Пашку пронять этим было невозможно, и он отстал лишь после того, как убедился, что дружок его все усвоил.

— Ну вот, я вижу, рядовой, что вы начинаете стараться, — похвалил он. — Вольно, расслабиться... Значит, все по плану, ровно в семнадцать ноль-ноль я у тебя. Будь готов! Ну, все, князь, отбой!

Егор только вздохнул, положив трубку.

Почему Пашка называл его Егором, понятно: Егор, Георгий, Юрий, Жора — всё это варианты одного и того же имени. С князем тоже дело простое — от фамилии. Георгий Сергеевич Княженцев, просим любить и жаловать. Дело же, из-за которого он был разбужен в такую рань, состояло в следующем: Павел Забелин был ярым туристом, настолько ярым, что просто не понимал, как это можно быть равнодушным к путешествиям. Георгия же почти невозможно было вытащить даже на дачу. Пашка давно грозился, что, дескать, когда-нибудь он обязательно приобщит Княженцева к «экстремальному отдыху», Егор несколько сезонов успешно отбрыкивался, но вот этим летом Пашка решительно заявил, что уж теперь-то Жорке не отвертеться, и никуда он не денется, и пойдет в поход как миленький... Егор прибегнул к своим обычным аргументам.

— Слушай, — говорил он, кривясь для убедительности, — я же помню эти вылазки на природу, когда студентами были! Самые сильные впечатления оттуда: сушняк, головная боль и полный рот нечищеных зубов. И потом на электричке трясешься вот с такой, — он широко разводил руки в стороны, — башкой...

Пашка все это уверенно опровергал.

— Ерунда! Зубы можешь чистить сколько влезет, щетка и паста много места не займут. Пить тебя никто не заставляет: хочешь — пей, хочешь — сиди трезвый, как дурак. Да с таким воздухом, как там, никакого похмелья и не будет! Ах, Жорка, да ты, городской червяк, себе и представить не можешь, какой там воздух! Бальзам! Амброзия!

На червяка Егор Княженцев никак не походил. Мужик он был крепкий, широкоплечий, за здоровьем своим следил, не курил, выпивал очень умеренно, два раза в неделю ходил в спортзал. Насчет червяка — это Забелин в полемическом задоре, конечно, перегнул. И тем не менее своим напором он добился того, что Егор все-таки начал колебаться. Он начал давать уклончивые ответы, а Пашка тут же почуял слабину и с удвоенной энергией насел на приятеля. Тот мялся, мялся, тянул время... Так протянул почти весь июнь. И вот в одно прекрасное утро Пашка, видимо, решил, что хватит крутить, и взял Княженцева за жабры, огорошив его тем, что, мол, к вечеру собираемся и едем, и никаких гвоздей.

Между прочим, насчет прекрасного утра — вовсе не метафора, оно действительно было прекрасным. Егор, встав с кровати, долго стоял у окна, глядел в высокое, голубое-голубое небо. Потом улыбнулся и решительно пошел бриться.

Сделать предстояло много. Инструктаж Забелин провел обширный.

— Значит, так, — диктовал он. — Форма одежды самая говенная. Джинсы какие-нибудь старенькие напяль, кроссовки или кеды такие же, футболка, куртка. Ну и что-нибудь теплое и непромокаемое, это обязательно. Сапоги резиновые...

— У меня в кладовке где-то плащ-палатка армейская должна быть, — вспомнил Егор. — Такая, знаешь, с капюшоном, типа брезентовой.

— Гут! — одобрил Пашка. — Отлично, самое то. Бери. Потом соль, спички охотничьи возьми. Фонарь... ну нет, фонарь не надо, сам возьму. Ладно, теперь о продуктах...

И вот теперь, зайдя на кухню, Егор поставил на плиту чайник и, пока тот грелся, написал на бумажке список продуктов. Список получился внушительный.

Н-да... — подумал он с некоторым даже удивлением. Несмотря на свои занятия спортом, просто так таскать тяжести он не любил. Однако, что же делать, влип так влип... Позавтракав, Княженцев взял деньги, хозяйственную сумку и поперся в ближайший магазин.

Магазин «24 ЧАСА» находился во дворе, в двух шагах от дома. Георгий был там постоянным покупателем, все продавщицы его знали. Сегодняшняя, тетя Рая, низенькая толстушка средних лет, работала недавно, но с Княженцевым у нее отношения успели сложиться почти приятельские.

— Здравия желаю, красотка тетя Рая! — с ходу сочинил Егор и засмеялся, очень довольный своим остроумием.

— Здорово, студент, — немедля откликнулась продавщица.

— Я — аспирант, — с назиданием в голосе сказал Георгий.

— Ну, это все едино, — отмахнулась она.

Георгий, понятно, не стал объяснять ей разницу — один черт, не поймет.