О'Санчес - Добудь восход на закате

— Фуэнтос, хватит бумагу и воздух портить, давай ее сюда. Ну-ка проветри тут, да мало-мальский порядок наведи, сидим как в хлеву. И так хлев, да еще свиней всяких водим! Пусть в камере подождет, отведи его. И этих из обезьянника сунь подальше, в третью. И приберись, быстро...

Фуэнтос как раз двигал стулья и обернулся на шум. Человек вошедший в двери не так уж сильно походил на юриста, скорее на оперативника-силовика, если взять на веру слова о его принадлежности служителям закона... Но служители на работе одеваются более скромно, а этот расфуфырен как министр, даром что молодой. Тройка, запонки, галстук... Носки и кальсоны тоже, небось, шелковые. Шрам на роже. Ну-ну... Такие хорошо платят, повезло летёхе.

— Лейтенант Палмер, слушаю вас.

— Добрый день. Я по звонку... Ого! Вот так встреча. Палмер, Санди Палмер! 68 школа, 10-б. Не узнаешь?

— Ха... Чари... Ричард... Черт, сейчас вспомню... Из параллельного, «а», если не ошибаюсь? Рики!

— В точку.

Оба вдруг замолчали неловко, вспомнив причину встречи.

— Что-нибудь такое серьезное?

— Да нет. Нарушал. Распитие в неположенном месте. Был сигнал, не подозрение даже, что хищение... имело место... Да фигня. Твой? Поди, посмотри...

Вот этого мига человек-бомж страшился больше всего: когда сын взглянет на него и увидит его с близкого расстояния во всей полноте... Таков, как он есть сейчас... Вот он смотрит. Спрашивает о чем-то...

— Нормально, сынок. Все нормально...

Ушел. Отвернулся и ушел. Но он же не совсем, а с лягавыми договариваться... И стыда-то особенного не случилось. Господи, что со мной стало... Я должен бы умереть на месте, а я даже и не... Это пьяные слезы, и сам я полное ничтожество... Вот если бы я... Человек кряхтя сел на корточки и прижмурился, чтобы скоротать время за привычной мечтой о том, как вернется к нему благополучие, молодость, уважение окружающих... Но и мечты в последнее время стали какими-то скудные, не сладкие, к тому же то и дело отравляемые невзгодами, тем же воображением и насланные... Обязательно присутствовали в этих мечтах выпивка, мстительное торжество над многочисленными обидчиками... Только все наладится в грезах, как вдруг, откуда не возьмись, очередные беды, угрозы, которые надо перемечтать новыми хеппи-ендами, а уже устал и не хочется ни о чем мечтать. Выпить бы, вот чего надо бы...

Вот, еще кто-то вошел... Ага, адвокат... Но теперь он там лишний, раз сын знает лягавого, а тот его. Когда сын учился в десятом классе, то он с ними уже не жил... Или жил? Надо бы вспомнить, а не вспоминается, в голове один мусор... Смеются... Натужно там, наверное, Рику смеяться, зная, что эти двое знают, что он его отец... Вонючий бомж из обезьянника... Вот когда начал стыд-то подпирать... Выпить бы...

— Выходите. — Фуэнтос был хмур и через силу любезен: ничего ему не обломится с этого сумасшедшего алкаша, хоть он и видел, как тот гусь в шелковом галстуке сунул Палмеру прямо в нагрудный карман, два с половиной ноля, пятисотку. Хорошо тем, кто с образованием, а он — и улицу паси, и за уборщицу... Можно было бы пойти на принцип и загнать наверх рапорт... о подозреваемом в ограблении и поджоге... Рапорт не слать, конечно, потому что словам лейтенанта поверят быстрее и плевать против ветра глупо... Но проявить готовность..., вслух..., чтобы летёха понимал, что нужно делиться... Нет, к черту, связываться из-за вшивой сотни...

— Жаловаться буде...те? Претензии, пожелания?

— Жалоб нет.

Адвокат, оказывается, еще раньше отбыл, хоть это хорошо.

— Извините, если что не так, служба такая...

— Что ты, Санди, это я у тебя в долгу. Встретимся, посидим как-нибудь!

— Ну дак!.. — Палмер неловко взмахнул рукой, изображая энтузиазм от предстоящей встречи.

— Пока!

— Счастливо!

Человек видел, как сын его, ни от кого не пряча, ткнул узенький бумажный цилиндрик прямо в ладонь Фуэнтосу, и тот облегченно выдохнул и заулыбался.

Фуэнтосу, который бил его ногами и дубинкой, который хотел сосватать ему «грабежную» статью с отягчающими... Но сын, конечно же, прав и сделал все что мог в этой ситуации и денег не пожалел...

— Да садись, не бойся! Это специальная обивка, не пачкается. И вообще не важно, не каждый день видимся. Тебе куда? Не возражаешь, я включу музыку?

«Тебе куда?»... Господи, Боже милостивый! Провалиться мне сквозь землю, если я знаю, что на это сказать! «К тебе домой, сынок. Отпраздновать освобождение из узилища, обезьянником прозываемого...» «Тебе куда...» Вопрос благополучного человека, которому всегда есть куда ехать, с работы ли, из дома... А может он таким образом намекает, что на сегодня встреча родственников завершается... Скажет сейчас, что у него срочное дело... Из динамиков стучалась в уши развеселая песенка про негритянку в кандалах, прекрасную, как черный ангел...