Максим Хорсун - Солдаты далекой империи

Цилиндры наступали! Караул!!!

Они шли на «Кречет» со всех сторон! Отовсюду!!!

Больше не было красивых формаций, как на параде; исчезла слаженность эволюций. Теперь цилиндры перли, как насекомые, учуявшие падаль. Вот только появилась черная точка на горизонте, через две минуты — это уже металлическая каракатица, без страха бросающаяся под пули. Казалось, что каждый механизм действует сам по себе. Но так ли было?

Захлебывались огнем «максимы», упрямо долбил «гочкис», гремели ружья. Потом вдруг, напрочь заглушив громы баталии, с левого борта «Кречета» ахнуло шестидюймовое орудие.

Пустошь пошла… как бы мелкой зыбью. И тут же пять приблизившихся к руслу Стикса цилиндров разлетелись вдребезги!

Это был сегментный заряд. Единственное средство, способное уничтожить идущую на корабль торпеду. В пылу боя кто-то не потерял голову и додумался зарядить шестидюймовку сегментным зарядом, поражающим цель осколками сверху!

Та же орудийная башня громыхнула вторым стволом. И сейчас же в пустоши стали взрываться «рогатые смерти». Одна за одной, одна за одной, и так по кругу. На западном берегу рванули все мины, на восточном — не меньше половины…

Тонны пыли и щебня подбросило к небу: чудовищная мощь взрывов в совокупности со слабой гравитацией сделали свое дело. Тучи стали свинцово-серыми, солнце померкло, на пустошь свалился сумрак. А затем грянул сверхплотный каменный ливень. Вместе с кусками перемолотой породы на палубу падали оторванные щупальца «жестянок», куски брони, ощетинившиеся оборванными проводами внутренние приводы боевых механизмов…

На какое-то время мы потеряли ощущение пространства и самих себя. В ушах громыхало, глаза не могли отличить неба от земли, вдобавок «Кречет» безжалостно трясло и раскачивало. Словно мы угодили в жестокий шторм! Дышать стало нечем: все задыхались, кашляли и безбожно ругались.

Тяжелая пылевая завеса отгородила нас от пустоши. Пулеметы снова смолкли. Зато стали слышны голоса людей. Кто-то монотонно требовал патронов, кто-то подвывал от боли, а на кого-то нашел приступ нездоровой веселости.

Интуиция подсказывала, что «хозяева» не преминут воспользоваться нашей близорукостью. Скорее всего, мы и «Отче наш» прочесть не успеем, как окажемся от цилиндров на расстоянии штыковой.

И все же человек полагает, а Бог располагает. События стали развиваться несколько иначе, чем я бы мог предугадать.

— На «Кречете»!! Ребята!!!

Пошатываясь, я подбрел к фальшборту и поглядел вниз. На недостроенной насыпи стояли наши: Купелин, Гаврила и семеро матросов.

Вот черт! А где же остальные? Где Лаптев?

— Ха! Здорово, доктор! — прокаркал осипшим голосом боцман. — Разуй глаза: вам ворота просверлили на сороковом шпангоуте! — Гаврила указал винтовкой на дыру чуть пониже броневого пояса. Широка была дыра, дыра на славу, действительно — ворота.

Мои глаза вылезли на лоб.

— Они на корабле?

Ответил Купелин:

— По всей видимости, это так, доктор! — сказал он самым обыденным тоном, будто речь шла об инфлюэнце. — Ждите гостей на нижних палубах!

Я схватился здоровой рукой за голову и побежал наверх, к ходовой рубке, где надеялся найти Северского. По пути я кричал, надрывая легкие:

— Полундра! Всем покинуть корабль! Уходим, ребята, пока не поздно! Слышали? Полундра! Уносим ноги!!!

Но матросы, вместо того чтобы взять ноги в руки, пялились на меня с какой-то неуместной настороженностью. Им-то было невдомек, что цилиндры уже хозяйничают в бомбовых погребах и крюйт-камерах. Теперь одной искры достаточно, чтобы «Кречет» взлетел на воздух! Мы обороняли стальную крепость сколько могли. Теперь, когда враг вонзил когти в нашу ахиллесову пяту, — видит Бог — не стыдно сдать позиции во имя спасения собственных жизней…

— Отставить панику! Какой сучий потрох вздумал дурочку валять?

Гневный и всклоченный, Северский налетел на меня, точно ястреб на зяблика. За офицером следовали четверо скороспелых комендоров с бледными лицами и пустыми, кукольными глазами. Мне показалось, что героические артиллеристы оказались несколько контуженными собственной стрельбой. Эта команда как раз перебегала из одной орудийной башни в другую: из-за недостачи людей на «Кречете» было невозможно оргаизовать непрерывную подачу снарядов и пороха из трюмов к артиллерии, поэтому возле каждой пушки имелся приготовленный загодя боезапас на пару-тройку выстрелов.

— Паша?! — Северский вцепился в мой френч так, что затрещало сукно. — Паша, вы что?! — говорил он излишне громко — видимо, порядком оглох. — Белены объелись?!