Юрий Арис - Звери и люди

— Почему? Я очень хочу, чтобы он жил. Он мой друг.

И этот туда же! Я не выдержала, расхохоталась:

— Друг! Какой он тебе друг? Какой он всем вам друг? Это же нелепо… Понятно, что вы создаете иллюзию дружбы, чтобы мы лучше выполняли свою работу. Вам нужно, чтобы мы слушались охотно, чтобы вы не боялись поворачиваться к нам спиной, но это не дружба, это даже не равенство. Я все равно вижу страх в ваших глазах. Если я иду по коридорам базы без сопровождения, это считается опасным. Разве это равенство? Я слышу, как вы скулите у меня за спиной. Вы вбили себе в голову, что Каролю нравится вам подчиняться, и, что более печально, он тоже поверил в это. Но рано или поздно он поймет, что с вами у него будущего нет, поймет, где должен быть на самом деле!

Человек выслушал меня спокойно. Тварь… Если бы он разозлился и начал активно доказывать мне, что я не права, было бы легче. Но все мои доводы разбивались о ледяную стену равнодушия. Так ведет себя лишь тот, кто чувствует, что он прав.

— Ты ошибаешься, — только и сказал он.

— Почему?

Я хотела, чтобы вопрос прозвучал ядовито, насмешливо, а получилось как-то беспомощно… Смотритель слабо улыбнулся:

— Для начала пойми, что мы, люди, не одинаковы. Да, кто-то все еще боится тебя — и Кароля. Но многие на базе считают его если не другом, то, по крайней мере, равным себе. Я не отвечаю за всех людей или даже за их часть. Я отвечаю только за себя. И я знаю, что я уважаю Кароля и очень благодарен ему. Я не стесняюсь того, что могу назвать его своим другом, хотя среди нас это не так престижно, как ты предполагаешь.

— Почему… Почему ты относишься к нему так?

— По многим причинам. Для начала могу сказать, что он полностью изменил мое отношение к проекту вообще и к зверям в частности.

Краем глаза я заметила, что зверь первой серии остановился, слушает нас. Ну и пусть слушает!

— Кароль пришел в проект примерно в то же время, что и я, — продолжал человек. — Я тогда начал работу с Титаном, он — с Литой, но мы не пересекались. Вообще, люди становятся смотрителями по разным причинам. Кто-то ради необычной жизни, кто-то ради приключений, кто-то по еще более запутанным причинам, как Лита. Я же пришел сюда ради денег. Меня не волновал престиж, мне было плевать на приключения, я думал лишь о том, что наконец-то буду нормально зарабатывать. Смотрителям ведь очень хорошо платят, ты знай об этом. К зверям я относился как к инструментам заработка. Когда Титана назначили моим подопечным, я не радовался, мне было все равно, с кем работать.

— Ты его не боялся? Он опасен, все звери первой серии опасны…

— Нет, не боялся. Понимаешь, многие инструменты тоже опасны, но люди их не боятся. Я старался сохранять эмоциональную дистанцию между нами, мне не хотелось к нему привязываться. Я даже не дал ему имя, обращался по номеру — ведь у каждого зверя есть номер. А потом… тут было восстание отбракованных зверей. Тебе известно об этом?

Я кивнула. Про восстание мне рассказывали не раз, но меня оно мало волновало. Насколько мне известно, в нем участвовали только неполноценные звери, а из них я бы не стала формировать стаю. К тому же, те звери вступили в сговор с одними людьми против других. Бессмысленная затея.

— Во время этого восстания я был на базе. Они застали меня в тренировочном зале… Крушили все вокруг, убивали, но до меня не добрались — он не дал. На меня обрушился потолок, меня частично придавило к полу. Я был бы совсем размазан, если бы Титан не удержал плиту. Она была слишком тяжела, чтобы он мог откинуть ее в сторону, он мог только держать. Ситуация казалась безвыходной, потому что рано или поздно его силы должны были закончиться, и тогда мы бы погибли. Те звери и те люди… они знали это. Они смеялись. А он держал. Я не мог этого понять, потому что никогда не рассматривал его как самостоятельную личность. Время тянулось, они ушли, а он все держал, хотя мог убежать, мог спастись, но добровольно остался. Потом появился Кароль в сопровождении других зверей первой серии — тех, кто тоже не предал своих смотрителей. И Кароль мне объяснил… Звери не предают и не бросают тех, кого считают своими.

Я заметила, что Титан улыбается. Звери первой серии в целом понимают гораздо больше, чем могут сказать… Видимо, он тоже помнил тот день. Он гордился тем, что не предал. Почему? Ведь тогда этот человек не был его другом!

— Я продолжил работать в проекте, но относился ко всему иначе. Титан… он умнее, чем я думал. Он не инструмент. Оказалось, что я могу советоваться с ним, что он имеет свое мнение, а в том, что связано с водой, разбирается лучше меня. Разве это не основа для равенства?