Татьяна Смирнова - Покойники в доле

– Я не умею, – призналась девушка.

– Как это? – по-настоящему удивился Джаспер.

– Ну, как-то не случилось, – туманно ответила она.

– Хм… Ну, ладно. Пока от тебя все равно никто не потребует, чтобы ты садилась на лошадь. А потом что-нибудь придумаем. Можешь же ты после тяжелой болезни внезапно разлюбить верховую езду.

– Ох, чует мое сердце, завалю я этот спектакль, – пробормотала девушка.

– А вот это брось. Если у тебя такие мысли, то, конечно, ничего не получится. Думай о хорошем и ничего не бойся.

В сопровождении Дафны, радостно вилявшей хвостом, они достигли задней, каменной стены дома. Он и впрямь был огромен, или казался таким вблизи, от того что все остальные постройки были гораздо меньше, и лепились к нему, как цыплята к боку наседки. В дом «заговорщики» вошли черным крыльцом, через кухню, которая ничем не напоминала знакомые девушке кухни ее времени: никакого тебе дизайна, никакой красоты и уюта. Подсобка – и подсобка. Очаг, несколько перевернутых горшочков, правда, чистых, посередине большой разделочный стол, а по стенам развешены сита, шумовки, половники и прочий нужный скарб. Пословицу: «кухня – сердце дома» явно еще не придумали.

В доме все спали, поэтому им беспрепятственно удалось подняться на второй этаж по узкой темной лестнице – девушка крепко держалась за руку Джаспера и больше всего опасалась споткнуться и упасть, перебудив весь дом. Хоть ее проводник и уверял, что никакой опасности нет, ей казалось, что он говорит это специально, чтобы ее подбодрить, а в глубине души и сам далеко не уверен в благополучном исходе их общего приключения.

Спальня была освещена единственной свечой, горевшей на низком столике рядом с монументальным сооружением из черного дерева, с колоннами, украшенными фигурной резьбой. Спинка напоминала невысокий забор, и девушка даже не сразу поняла что это – кровать.

– Не беспокойся, – сказал Джаспер, по-своему истолковав колебания девушки, – ее здесь нет. Я обо всем позаботился.

– А где она?

– Если есть рай, то она, безусловно, среди ангелов. Она была хорошей девушкой. Доброй. Все ее здесь любили.

– Когда она умерла?

– Сегодня. Во втором часу ночи. Даю слово, а если тебе мало, то могу поклясться, я сделал все что мог, чтобы она осталась с нами. Я ведь тоже ее любил. Хороших людей мало…

– А что стало с ее телом?

– Его сожгут сегодня на рассвете, как поступают со всеми, кто умер от оспы. Это правильно. Мы не должны давать болезни лишних шансов, их у нее и так слишком много.

– Как-то это несправедливо, – пробормотала девушка, – она должна лежать на семейном кладбище, чтобы родные и друзья смогли ее навещать.

– У родных и друзей будет живая Ирис, это куда лучше, чем могилка с цветочками, – отрезал Джаспер, – а мертвому телу все равно.

– Откуда ты знаешь? – вскинулась девушка.

– Как говориться, чтобы у тебя было столько фунтов, сколько мертвецов я видел и сам, лично, резал. И ни разу не нашел ничего, даже отдаленно похожего на душу. Значит, в момент смерти она в самом деле покидает тело. А кусок плоти чувствовать не может. Тем, кто думает иначе, стоит перестать есть бифштексы.

– Ты все-таки просто невероятно циничен, – пробормотала она и с любопытством огляделась.

Спальня располагалась под крышей, и потолок круто уходил вверх. Над головой нависали темные от времени потолочные балки. Стены были зашиты деревянными панелями с крупной резьбой: не только дань моде, но и, как сообразила девушка – вполне рациональное решение. Дерево лучше хранило тепло, это было важно в доме, где не могло быть центрального отопления. Высоко, почти у самого потолка, висели несколько картин, но что они изображали, девушка не разглядела. Напротив монументальной кровати, где вполне поместилась бы волейбольная команда (детская – даже с комфортом), стояло трюмо: большое зеркало в резной раме, столик – куча ящичков, гнутые ножки, два стула со светлой обивкой, небольшой, массивный комод, напоминающий симпатичного слоненка. Бельевого шкафа не наблюдалось. Должно быть, одежду тут в спальне не хранили. А где ее хранили? Ладно, разберемся. На полу лежал толстый ковер, но все равно снизу тянуло холодом.

– Она умерла прямо здесь? – спросила девушка.

– Не беспокойся, – повторил Джаспер, – мы уже выяснили, что к оспе ты невосприимчива. Но все белье я поменял, прежнее кривая Маргарита сожгла.

– Что… мне нужно делать?

– Сейчас – спать. Утром я сообщу отцу радостную весть, что кризис миновал. Спокойной ночи, мисс Нортон. И – со счастливым выздоровлением.