Сергей Переслегин - Война на пороге (гильбертова пустыня)

Первый любил классическую третью «Цивилизацию» и знал, что такое «города в углу карты». Автор статьи тоже явно играл в эту старую игрушку. У Первого играл в нее весь отдел; став начальником, он и теперь находил это весьма достойным делом. Шеф «гонял на гоночной машинке». Отличие поколений.

«По какой-то причине, обычно из-за полезных ископаемых на прилегающих территориях, вы взяли и создали поселение за тридевять земель от основной территории государства. Вы строите к нему дорогу длиной в тысячи миль — через джунгли, тайгу, болота, леса и горы, горы, горы. Оно, это ваше поселение, не желает развиваться, оставаясь и через полтысячелетия поселком городского типа. Оно не в состоянии содержать вооруженные силы, и чтобы обеспечить хоть ка- кую-то оборону, вы должны оставлять армейские контин- генты на балансе столичных городов, то есть возить продовольствие и боеприпасы через весь континент. Всю прибыль, которую город производит, поглощает коррупция. Единственное, что примиряет вас с существованием этой "ахиллесовой пяты Империи" — тонкий ручеек нефти или жизненно необходимые брикеты урана», — пишет, как играет — ухмыльнулся Первый. «Юморист. Брикеты урана ему подавай. А реактор господину не нужно собрать за период перевозки, чтоб времени и ходового ресурса не терять!»

Примерно такие мысли приходили в голову и самому Первому, когда он рассматривал карту Камчатки или когда бывал там. И хотя было ему известно из курса географии,

Cifuu [Ji+uMiM* Елшл Пе+имгин*

что Камчатка — полуостров, побродив там, он вместе сю всей своей, якобы туристской, группой пришел к выводу, что со стратегической точки зрения Камчатка — остров, поскольку передвинуть какие-либо грузы через перешеек, покрытый скалистыми горами, прорезанный сотнями и тысячами .обрывистых речных долин, кое-где погруженный в вечную мерзлоту, не представляется возможным. Ни о каком строительстве дорог в этих диких местах не может быть и речи... Здесь жизнь расходилась с игрой на компьютерных картах. Сейчас в Правительстве вообще не слишком заботились о Дальних землях, потому что «играть» еще не стало модным, а планировать дальше своего непосредственного дохода народ за 70 лет советской власти и уже скоро двадцать лет безвластия разучился. Поговорка «велика Россия» воспринималась стариками как боль, а олигархами - как ругательство.

«В отличие от Сахалина, Камчатка отделена от материка не сравнительно узким проливом, через который можно перекинуть мост или, по крайней мере, пустить в летнее время паром, а бурным и туманным Охотским морем». «И этим фактом или придется пренебречь, или плавать через него, перекрестившись», — подумал Первый. «Для полноты картины: западное побережье Камчатки лишено удобных бухт, поэтому портовые сооружения издревле создавались на восточном, тихоокеанском берегу. Иными словами, кораблям, вышедшим из Магадана или Оттека, Находки и Владивостока, требовалось выйти в открытый океан, выбирая между туманным Лаперузовым проливом и бурными Курильскими проливами. В XX веке с появлением авиации положение дел улучшилось, но еще в 1950-е годы пароход, притом океанский пароход, был единственным способом добраться до Петропавловска. Рейс из Владивостока продолжался неделю», — писал неизвестный автор с пустой типичной фамилией. Статья пришла из серой области. Серая область. Она серая и есть. Первый немало почерпнул из серой области. Там не было спама, там были либо материалы, либо шиза. Шизу он передавал Левке из информационного отдела, пока того не вырезали закавказские родственники без всякой скидки на вескую крышу. Теперь шизу было некому поставлять. На Камчатке боссов хорошей величины мочили культурно, прямо фит- несс-убийства организовывали: привозили, в радоновую ванночку окунали на время чуть больше положенного, ну и в самолетике обратно — сердечный приступ, не спасли, соболезнуем. Левку убили ножом.

«Так что и современная широкофюзеляжная всепогодная авиация не является панацеей», — прочел Первый. «Да уж, кому суждено, тому и помогут...»

«ДЛЯ перевозки людей она пригодна как нельзя лучше, но доставка грузов по воздуху обходится слишком дорого. И поскольку цена на нефть не обнаруживает тенденции к понижению, такое положение дел в ближайшие годы и десятилетия вряд ли изменится». Не в нефти счастье, конечно, но все верно. Как мало народцу уже понимает, что не в нефти и не долларах счастье. Пресыщения не наступает, не манит Тибет, не хочется «в траву и в воду», и в колодец к Мураками подумать про себя и про разное — тоже не тянет. «Хроники заводных птиц» с часами «ролекс» вместо механизмов восприятия действительности виделись Первому во всех сегодняшних Субъектах, принимающих решения, разве Министр оставлял надежду на что-то из игрового мира. Западный Хейзинга давно написал, что «играющий человек» потихонечку вытеснит «человека потребляющего». В апреле 2001 года Коидзуми, дальновидный японский чудак, игрок и фармазон, даже по российским меркам, выиграл свой высокий пост, и у нас сразу ощутимо провис Дальний Восток. Вот вам и роль зарубежной личности в отечественной истории. «Тени, которые исчезают в полдень и появляются вновь, — это родные тени», — говорила мать... «Есть еще чужие, которые отбрасывают стратегические тени и потом не исчезают. А угрожают», — думал Первый. Второй был мастером отслеживать такие тени, стратегируя вслед за Ямамото в далеком и счастливом «вчера». Сейчас над российским Дальним Востоком нависла тень японского Будущего. А старые семьи прежних волхвов все ищут там китайскую угрозу.