Аарон Дембски-Боуден - Первый еретик

Там, где регалии Лоргара скрывали его плоть, на позолоченных пластинах доспеха продолжались писания, которые вытравили на сверкающей поверхности кислотой. Но при всём своём величии Семнадцатый Примарх не выделял своего великолепия церемониальной экипировкой. При всей позолоте его доспех был украшен не больше комплектов Мк-III, которые носили его капитаны. Приколотые к нагруднику и наплечникам свитки писаний и клятвы не прославляли деяния самого Примарха, но говорили о его обетах отцу и готовности служить народу Империума.

— Вот чем всё обернулось, — заговорил Примарх, чей голос никогда не был громче шёпота, потому что этого было достаточно Лоргару. Он достигал ушей ближайших сынов и ясно раздавался в воксе для задних рядов.

— Вот чем всё обернулось, и мы ещё вынуждены ждать от них объяснений, которых мы заслуживаем.

Невозможно описать пылкую уверенность, которую излучал Лоргар. Его тонкие губы скривились, Примарх почти улыбался словно охваченный страстью поэт, хотя стоял у могилы своего величайшего достижения. Как будто не желавшие держать оружие золотые кулаки, закованные в латные перчатки, сжимали крозиус размером с воителя Астартес.

Единственным, в чём Примарх отдал дань великолепию, был Иллюминарум. Древко цвета изысканной слоновой кости было укреплено рукоятью из чёрного железа. Навершие представляло собой сферу из адамантия, чернёного руками владыки кузницы и украшенного рунами из тончайших листов серебра. Равномерно распределённые шипы длиной с предплечье человека выступали наружу, что придавало булаве ауру жестокости, почти неуместную для философствующего искателя, который нёс Иллюминариум среди звёзд.

Несмотря на показное великолепие и колоссальное мастерство, с которым он был создан, крозиус Лоргара был полнейшей безвкусицей.

Его носитель предал пламени целые миры, и каждый капеллан Легиона Несущих Слово нёс уменьшенную копию Иллюминариума.

Никто из сынов Лоргара, даже тех, кто провёл годы вдали от Примарха, не был слепым к беспокойству отца.

Примарх косился на севшие ”Громовые ястребы” Ультрадесанта, ожидая любых признаков начала высадки. Вокруг задумчивой улыбки были слабые намёки на чёрную щетину — нечто, чего Аргел Тал никогда не замечал за дотошным Примархом.

Лоргар отвернулся от своих сыновей и взглянул прямо на приземлившиеся неподвижные ударно-штурмовые корабли. Его шёпот донёсся до всего Легиона.

— Жиллиман, брат мой по крови, если не по духу. Приди и ответь за своё безумие.

С театральной синхронностью начали опускаться рампы ”Громовых ястребов”. Когда Ультрадесантники наконец-то показали себя, Легион в последний раз услышал шёпот своего отца.

— Несущие Слово, — он прошептал предупреждение голосом, голосом, мягким как шуршание змеиной кожи по шёлку, — будьте начеку и следите за любыми признаками предательства.

Всего лишь сотня воинов стояла напротив сотни тысяч. Навстречу океану серых доспехов на планету высадилась всего лишь одна рота Ультрадесанта вместе со своим Примархом. Даже в настолько тяжёлой ситуации Аргел Тал не был уверен в том, что чувствует из-за этого — недоумение или гнев. Он решил, что и то и другое, и раздражение капитана всё росло.

— 19-ая Рота… — раздался в воксе голос Ксафена, который наблюдал за развевавшимся на тихом ветру знаменем Ультрадесантников. На нём была изображена вставшая на дыбы белая лошадь с огненной гривой над последовательностью чисел.

— Интригующе.

Аргел Тал смотрел, как белая лошадь струится на ветру и пытался понять, в чём значение присутствия 19-ой. Казалось, что существо движется, а грива лошади состоит из настоящего пламени. Рота Эфона, 19-я в Ультрадесанте, была широко известна за пределами Легиона Жиллимана. Вдали от своего Примарха капитан командовал целой Имперской Экспедицией и по слухам был суровым посланником и проницательным дипломатом. В любом случае, Эфону доверили гораздо больше ответственности и независимости, чем когда-либо могло получить большинство Астартес.

— Они были названы, — произнёс Ксафен, — в честь огнедышащей лошади из древней мифологии Макрагга. Эфон — имя коня, который вёз по небу колесницу бога солнца.

Аргел Тал поборол желание покачать головой, — Брат, при всём моём глубочайшем уважении, сейчас это заботит меня меньше всего.

— Знание — сила, — возразил капеллан.

— Сосредоточься, — рявкнул в ответ капитан. — Ты слышал Примарха.