Дмитрий Северов - Комсомольск 2013

Я повернулся, не оборачиваясь, пошёл к трассе. С каждым метром шум несущихся машин всё ближе, даже не верится. Два десятка метров, иду, словно на автомате, пока не кончился лес. Освещённая полной Луной слева журчит Силинка, перерезанная тёмной громадой моста, впереди насыпь и дорога. Тучи мошкары немилосердно жалят, но что они по сравнению с тем, что меня ждёт. Несколько минут неподвижно, среди ветвей берёзы наблюдаю за обстановкой. Ни какого движения. Телохранители генерала или погибли или рыщут по лесу. Где-то здесь должен быть его автомобиль.

Я дождался, пока удалится очередная машина, вылез на дорогу. Тёмная полоса асфальта убегает в сторону Дзёмог, пропадая за поворотом во мраке лесного массива. За три последних года, ни чего не изменилось, так же безмятежно течёт река, мирно качаются деревья. Только в воздухе будто витает запах смерти, им пропахло всё вокруг, включая меня.

"Вперёд, время не ждёт".

Со стороны металлургического завода показались огни фар. Даже ночью не стоит маячить, Мясник мёртв, но его телохранители могут быть где угодно. Я как мог быстро пересёк проезжую часть, сбежал вниз по каменистому съезду. Ноги спотыкаются о неровности, голова плывёт от осознания свободы. Спустя несколько секунд мимо пронёсся автобус.

Валерий сказал, что самолёт ждёт до утра, сейчас где-то полночь. В запасе часов пять.

Я остановился, немедленно юркнув в листву обрамляющих дорогу деревьев. Тёмный генеральский Хамер одиноко стоит в двадцати метрах, совершенно сливаясь с местностью. Тот самый, на котором Мясник приезжал на открытие университета, несколько месяцев назад. Пистолет нервно дрожит, словно чувствует. Только и осталось, за руль и ходу. Я хотел было уже приступить к осуществлению своего гениального плана, как открылась дверь. С водительского места выбрался рослый китаец в сером костюме, тот самый, что разговаривал со мной, на поляне где была раньше парашютная вышка.

— Вай!

Он взглянул на запястье, поднёс к губам рацию. Взволнованная речь, сдобренная жестами свободной руки, разнеслась по округе. Можно его пристрелить, но шуметь не хочется, рядом очевидно кто-то есть. Рация в руке китайца заверещала, разразившись непонятными словами, "говорун" послушно пару раз кивнул, бросился к машине.

"Сейчас".

Я рванул из своего укрытия, вскидывая пистолет. Усталость, казалось, осталась где-то позади, впереди маячит спина переводчика. Личный водитель генералу теперь ни к чему, а мне не помешает.

— А ну стой! — рявкнул я ему почти в ухо. Азиат замер на месте, рука с рацией повисла в воздухе.

— Далеко собрался?

Китаец обернулся. Странно, но даже в темноте сквозь стёкла его очков я заметил ненависть. Не страх, не удивление, а ненависть. Кого-кого, а меня он уже не чаял увидеть, генерал раньше не оставлял шанса своим жертвам. Я подошёл вплотную забрал у него рацию.

— Что, какие-то проблемы?

Моя ладонь тщательно обхлопала его одежду, на предмет оружия. Бережённого бог бережёт. Под серым пиджакам ни чего не оказалось, но ухо с ним нужно держать востро. Кто знает, может он ногами и руками владеет лучше, чем я пистолетом.

— Где, где генерал? — спросил он неуверенно.

Я не ответил. Если человек умный, поймёт. В Хамере ни кого не оказалось, только на заднем сидении лежит моя старая винтовка. У меня даже настроение улучшилось. Как часто она мне снилась в СИЗО, как заряжаю магазин, как целюсь, стреляю. Лёгкий порыв ветра, качнул деревца, мимо по трассе пронесся ещё один автомобиль. В наступившей тишине мирно стрекочут насекомые, медленно по небу плывут подсвеченные Луной облака.

— Давай за руль, — я продублировал команду стволом пистолета, — и без фокусов, стреляю без предупреждения.

Он ни чего не ответил, послушно влез на водительское сидение. Я сел на пассажирское место за ним, скинул на пол мешавшую СВДешку.

— Давай, поехали.

Переводчик запустил двигатель, двери захлопнулись. Даже в темноте, чувствую, как дрожат его руки. Страх подспудное чувство, тело отказывается повиноваться, мозг занят только одним, уцелеть. Я хлопнул его по плечу, чтобы он немного расслабился, гаркнув по строже.

— Поехали, говорю!

Ствол пистолета упёрся ему в шею.

— Уже ехать, ехать!

Четырёхсотсильный двигатель взревел, вперёд брызнул ослепительный свет фар. Два мощных луча вспороли тьму, выхватив из небытия тоненькие деревца по краям гравийки. Чёрный капот Хаммера поплыл влево, разворачиваясь в сторону трассы.