Дмитрий Северов - Комсомольск 2013

Полированный клинок в генеральской руке просвистел в нескольких сантиметрах от носа, провалившись в пустоту. Я не стал геройствовать, безрезультатно рубанул в сторону противника. Главное выиграть время. Ло человек и может ошибиться, только бы не проворонить момент.

Он снова сделал выпад, прямо как Зорро выписав ножом в воздухе букву ЗЮ. Я вовремя отступил, генеральский клинок наткнулся на ветку берёзы. Вот он шанс. Саданув ботинком ему в живот, едва не напоролся на выставленный мастерски нож. Нога провалилась в пустоту. Если б не ветка, прикончил бы меня генерал. Рана на плече снова кровоточит, капли падают на землю. Вид крови, очевидно, раззадорил противника, Ло что-то буркнул по своему, сделав какое-то немыслимое движение. Я вовремя уклонился, но кончик генеральского ножа все, же чиркнул мою бровью.

— Вах.

Китаец на миг замер, радуясь маленькой победе. Глаза сузились, превратившись в щели, рот расплылся в злорадной ухмылке. У меня нет шансов, к чему пустые надежды. Бросив нож, я ринулся на врага. В ближнем бою он вряд ли так же хорош, я, во всяком случае, килограмм на десять тяжелее. Ло быстро понял ошибку, но поделать уже, ни чего не мог. Я налетел на него, будто таран на крепостные ворота, повалив самодовольного генерала. Мусор радушно принял наши тела, я даже не почувствовал падения. Нож всецело занял мои мысли. Запястье генерала, стиснутое моими пальцами, пытается направить лезвие ко мне в шею, но я знаю ставки в нашей игре. Из леса выйдет только один. Ло попробовал ударить лбом в переносицу, но не смог. Я вовремя отклонил голову, и он лишь саданул меня в висок. Силён сукин сын. Под камуфляжем чувствуется развитая мускулатура. Я хоть и старался держать себя в форме, всё же не такой сбитый.

Мы покатились по земле, раздавая друг другу удары. Пару раз я саданул генерала по почкам, он двинул меня по затылку. Сил почти не осталось, плечо пылает огнём, в глазах туман. Чувствую что проигрываю, ещё мгновение и всё, фенита ля комедия. Ло судорожно рванул моё тело, мы катимся по мусору. Один оборот, второй, третий. Последнее, что вижу, голубое небо и безмятежно плывущие облака.

Звёзды как они прекрасны, зрелище поражающее каждый раз. Большая медведица, Сириус, далёкий Архернар. Оторвать взгляд сложно, ещё трудней поверить, что это всё иллюзия. Тёмные облака безмятежно плывут по ночному небосводу, повинуясь воле ветра. Воздушные замки, пики, нагромождения бесформенного. Приятная прохлада, освежает, дышится легко, словно очутился в раю, очутился и боишься спугнуть наваждение, всецело захватившее разум. Светящийся край Луны выплыл из-за кроны нависшего дерева, брызжет белёсым светом. Идиллическая картина немного поблекла, но очарование не пропало. Только осознание своего места во всём этом, немного обескураживает.

Я понял, что жив, и это не рай. Запахи леса смешанные со смрадом неприятно щекочут нос, возвращают в реальность. Ломота в теле, притуплённая боль, хаос мыслей. Где я? Левая рука сжимает что-то мягкое, холодное. Я с трудом повернул голову, замер, даже дышать перестал. Картина, представшая взору, достойна кисти Сальвадора Дали. Мои грязные, побитые пальцы сжимают руку чужака с зажатым окровавленным ножом.

— Мать честная.

Не обращая внимания на боль, вскочил. Из глубин памяти постепенно возникают разрозненные обрывки воспоминаний, складываются в единое целое. Генерал. Распростёртое тело Мясника лежит на куче мусора у моих ног, мёртвое и уже остывшее. Но как?

Со страхом гляжу по сторонам, в каждой колышущийся ветке мерещится генеральский телохранитель. Безмолвный лес, заваленный мусором, стрёкот кузнечиков, комарьё, лезущее в нос. Что произошло?

Я склонился над трупом Ло, глядя в безжизненные глаза. Мёртв, однозначно. Тоненькая кровавая полоска от левого уголка рта, тянется по щеке, пропадает на шее. Как его приложил, не помню.

Думал он меня, а получилось наоборот. Бог всё-таки покарал выродка, свершил правосудие моими руками. Я схватил генерала за руку, перевернул на бок. Вот и разгадка, просто, и без изысков. Наше российское разгильдяйство и на сей раз помогло. Кусок старой окровавленной арматуры торчит из земли, так удачно оказавшийся в нужном месте. По большому счёту это не моя заслуга. Смерть генерала дело случая, трагедия человека привыкшего смеяться последним.

Пальцы машинально расстегнули кобуру на поясе Мясника, рукоять пистолета легла в ладонь.

— Прощайте, генерал, — я поднялся с колен, равнодушно гляжу на мёртвого губернатора. Даже в душе ни чего не ёкает, ни удовлетворения, ни радости. Как жалок человек, только недавно он был почти богом, а теперь мало чем отличается от мусора разбросанного вокруг.