Вообще-то, он ничего не говорил про благочестие. Если бы его спросили, чем конкретно она его покорила, он бы не нашелся, что ответить. И… наверное, это было правильно.
— Например, Катерина, — ехидно заметил он, — Какая разница, кто благочестивее? Для меня твоя жизнь ценнее всего. И поэтому я прошу тебя поберечь ее. Вот и все.
— Я могу пообещать её беречь, но я, как ты заметил, наушники, — хмуро отозвалась девушка, — Это несколько сужает круг действий, которые я могу предпринять для самозащиты.
— Я уже пообещал тебе человеческое тело, — пожал плечами Чезаре, не заостряя внимание на вопросе 'как это соотносится с идеей о равноценности жизней', - Будь уверена, это обещание я сдержу. И я надеюсь лишь, что после этого ты не забудешь свое.
— Ладно, — примирительно произнесла Мария, — Не будем грызться, как дворовые псы. Мне ж ещё долго на твоей макушке сидеть.
— Вот и хорошо, — кивнул Чезаре, но все же не преминул оставить за собой последнее слово, — Сегодня обещание чуть не убило тебя. Может быть, в другой раз обещание же поможет тебе остаться в живых.
Она не ответила. В неловком молчании они провели остаток времени, потребовавшегося на лечение. Странно, обычно сигмафины, как и магия, не работают под лучами сигма-проектора… Но Мария, видимо, была исключением из правил. Во всех отношениях особенная девушка.
Ну а после того, как лже-священник выбрался из проектора и восстановил личину, Рейко коротко резюмировала:
— Я сейчас займусь сливом информации, а затем отправлюсь в Нью-Йорк — этого психа нужно как-то контролировать. Нарьяну найдёшь по адресу: улица Кунца, дом 17, под Токио. Транспорт, думаю, сам раздобудешь.
Брови Чезаре взлетели вверх, но тем не менее, он не стал комментировать тот факт, что прибыв в Токио вместе с Лилит, он фактически выдаст ее местонахождение Жестяному Джокеру. В конце концов, если с ней что-то случится не по его вине, фатальных последствий это иметь не должно… А на упреки он сможет ответить, что они обе выступали за этот план.
— Остается надеяться, что Лилит не выкинет еще какой-нибудь фортель по дороге.
— Тренируйся. Это ведь всего один ребёнок, — совершенно по-кошачьи фыркнула Рейко и, повернувшись спиной к агенту, направилась прочь.
— Это меня и пугает, — вздохнул Чезаре как бы про себя.
— Что пугает? — осведомилась Мария, и только сейчас кардинал сообразил, что последний короткий разговор был на японском, которого послушница почти не понимала.
— Необходимость общения с полоумными детьми, — мрачно пояснил он, прислонившись спиной к стене и дожидаясь пробуждения Лилит. Несмотря на цейтнот, будить ее он не торопился.
— Тебе так не нравится Лили? — расстроено спросила Мария, — Она же такая миленькая.
— Я отношусь к ней самой довольно нейтрально, — ответил Чезаре, — Но к чему я отношусь резко негативно, так это к ее привычке из-за внезапно возникшей безумной идеи перебить весь план.
— Пхе, а ты бы как себя вёл, если бы всю жизнь был вынужден полагаться только на себя и воевать со взрослыми, — с неожиданным знанием дела возмутилась девушка, — Она нуждается в любви и заботе, только сама этого не понимает.
— Если судить о возрасте по внешности… — Чезаре внимательно посмотрел на Лилит. На вид ей было лет тринадцать, но как быстро взрослеют драконы, он не знал.
— …то к ее возрасту я успел четыре года прожить в одиночку на улицах, выживая лишь за счет сообразительности и осторожности. И еще год — поучиться в разведшколе. Я подозреваю, там не поняли бы попыток есть лампочки и тормозить квадроциклы ногами.
— Она сирота столько лет, сколько живёт. Она могла рассчитывать только на себя даже в воспитании. Мир людей для неё чужой, — эмоционально затараторила послушница, — Нужно быть помягче, иначе так вообще весь мир начнёшь ненавидеть.
— Ненавидеть мир? — удивленно переспросил агент, — Это глупо. Еще раз, я понимаю, что с ее прошлым есть от чего сойти с ума. И не осуждаю ее за это. Я лишь говорю, что каждая совершаемая ею глупость создает нам лишние сложности. Полагаю, ты не станешь отрицать этого.
— Как будто ты никогда не делал глупостей, — фыркнула Мария, — И, хоть ты и понимаешь, что Лили могла легко сойти с ума, ты, тем не менее, дистанционируешься от неё. Если ты и дальше будешь руководствоваться только логикой, то… то, как минимум, не сможешь победить Джокера.
— Дистанцируюсь, — легко согласился Чезаре, — Если ты не заметила, я от всех дистанцируюсь. За одним-единственным исключением.
Читать дальше