Леонид Кондратьев - Отыгрывать эльфа не просто

Честно отсидел половину ночи, вслушиваясь в лесную тишину и периодически морщась от писка пролетающих летучих мышей. Пару раз неподалеку пытался поухать филин, но запущенные в примерном направлении, на слух, три сосновые шишки заставили пернатого Шаляпина перенести место концерта. С трудом дождавшись конца своей смены, я растолкал Юрика и, всучив ему пулемет, с чистой совестью отрубился…

Утро началось отвратно до невозможности — мне было так хреново, что хоть стреляйся. Нет, тело не болело, болело что-то такое, чему я даже не мог подобрать название. Представьте, что боль занимает не только внутренности, но и слой воздуха над телом на толщину сантиметров десять. И к тому же сильно болит голова. Причем так, что глаза открыть больно. Да еще это солнце… Хумансы вокруг шебуршатся, старшина раздает утренние подзатыльники и отправляет всех толпой на заготовку дров. Выслушиваю утреннюю перебранку и про себя желаю всем провалиться сквозь землю. Кое-как переворачиваюсь на правый бок и поглубже накидываю на голову капюшон плаща. И так хреново, а еще эти… Полежать удалось не больше минуты. Старшина — Свет его забери, участливый наш! Решил выяснить, что это с командиром. Не видит, что ли, что человеку, тьфу — дроу, хреново. Так нет, надо потормошить, спросить, как себя чувствую! Если бы не было так фигово, если не сказать жестче, прирезал бы скотину и сказал бы, что сам на нож тридцать семь раз упал. А с чего это меня так ломает? Нельзя ли поправить ситуацию? Отмахиваюсь от суетящегося старшины и кое-как встаю на колени. Сорванным от боли шепотом читаю лечебное заклинание… Еще раз… И еще раз… С каждым разом мне становится все хуже и хуже. Хоть мне и больно до такой степени, что перед глазами плывет красный туман, я все равно начинаю ржать, как ненормальный, захлебываясь смехом и слезами. Просто на ум пришел старинный бородатый анекдот про лося: «Я пью и пью — а мне все хуже и хуже!»

Резко оборвав дикий смех, кстати сильно напугавший старшину, я громко высказался:

— В центр мирового равновесия через тролью задницу! Только хуже стало!

Откуда-то пришло ощущение, что обычная лечилка тут не поможет, только усугубит ситуацию. Внимательно прислушавшись к своим ощущениям, я очистил разум от всяческих мыслей и в каком-то закоулке памяти натолкнулся на расплывчатое воспоминание о том, что так ощущается перенапряжение энергооболочки. С одной стороны, это хорошо — по аналогии с мышцами, она накачивается. Но с другой — боль в мышцах можно хотя бы унять массажем, горячей водой или лечебным заклятием, а эту — фигушки. Любое применение магии только усугубляет положение. А я, идиот, не разобравшись, еще заклятиями раскидывался.

Никакие лечебные заклинания здесь не помогут, только некоторые отвары, в частности травяные чаи, слегка приглушат болезненные ощущения. И самое поганое, что спать нельзя, сознание терять нежелательно — может максимальный объем маг-резерва уменьшиться. Хочешь, не хочешь — двигаться надо. Дополнительно зашипев на старшину, я поднялся на ноги и поковылял к костру, одновременно пытаясь копаться в разгрузке в поисках заначенных в процессе поиска алхимкомпонентов травок и взглядом ища котелок. Котелка у костра не оказалось, и, порывшись в отчаянии в наваленных рядом вещах, я обернулся к старшине, пытаясь сквозь мутную кровавую линзу боли вытолкнуть из себя слова человеческого языка.

— Стархшина! Ссвет тебья сабери! Гхде кхотелокх?

Немного испуганным и одновременно озадаченным голосом он ответил:

— Командир, так это… я его ребятам поручил почистить — с утреца Гена обещался чайку сотворить. Что с тобой такое? Может, помочь чем?

— Ссвет! Чхем ты мне поможешь. Откат это — перенапрягся я вчера с магией. Вот теперь хреново мне — очень! Отвар поможет, но некоторые — Свет! — хумансы — Рррр! Как мне хреново! — отправили других — Ллос их залюби! — хумансов мыть этот — котелок!!!

На последних фразах я уже полностью сорвался на крик. Усевшись спиной к костру, обхватил голову ладонями и сильно сжал — так хоть чуть-чуть, но было легче.

После моей тирады засуетившийся старшина начал пчелкой порхать в груде сложенных вещей и буквально через минуту появился с алюминиевой кружкой. Победно ее вскинув, скороговоркой высказался:

— Ничего, голь на выдумки хитра — сейчас выкрутимся.

Налив в кружку воды и пристроив ее рядом с костром, сел на корточки и принялся раздувать угли.

— Сейчас, сейчас! Потерпи, командир, сейчас сделаем мы твой отвар.